PROBLEMS OF DEVELOPMENT OF THE JUDICIAL PROTECTION FORM IN THE SYSTEM OF COLLECTIVE LEGAL RELATIONS IN RUSSIAN LABOR LAW: CURRENT STATUS AND PROMISING MODELS
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ СУДЕБНОЙ ФОРМЫ ЗАЩИТЫ В СИСТЕМЕ
КОЛЛЕКТИВНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ В РОССИЙСКОМ ТРУДОВОМ
ПРАВЕ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВНЫЕ МОДЕЛИ
JOURNAL: « SCIENTIFIC NOTES OF V.I. VERNADSKY CRIMEAN FEDERAL UNIVERSITY. JURIDICAL SCIENCE»,
SECTION CRIMINAL LEGAL SCIENCES
UDK: 349.2
AUTHOR AND PUBLICATION INFORMATION
AUTHORS:
Agashev D.V., Crimean branch of FGBOU VO «Russian State University of Justice»
TYPE: Article
PAGES: from 350 to 358
STATUS: Published
LANGUAGE: Russian
KEYWORDS: labor law, lawsuit, method of protection, subject, court, protection, collective legal relations, statute of limitations.
ABSTRACT (ENGLISH):
The article is devoted to the development problem of the judicial protection form in the collective legal relations system. On the basis of current legislation and court practice, examples of the use of this mechanism are given, and promising methods of protection and options for its application are modeled. Some proposals to improving Russian labor law and expand the options of the judicial protection for participants in order to expand alternatives in matters of effective enforcement of the rights and interests in collective legal relationship in modern conditions are announced.
Отчасти сама постановка проблемы обеспечения надлежащей реализации прав и обязанностей субъектов коллективного трудового права, включая воз-можность их судебной защиты, находится в некотором диссонансе с принятым в отечественном трудовом законодательстве подходом (ст. 23 ТК РФ) к харак-теристике социального партнерства как некоей самоуправляемой, самореализу-емой системы взаимодействий, ставя во главу угла интересы участников и идеи консенсуса.
В этом смысле права, обязанности субъектов и их юридические гарантии предстают как некая процедурная условность, «побочный продукт», будто бы явление производное, не требующее специального теоретического анализа. Ве-роятно, по этой причине данный вопрос крайне редко становится предметом внимания исследователей.
Тем не менее, в ряде современных исследований по трудовому праву со-вершенно обоснованно отмечается, что интересы (экономические, производ-ственные и др.) сторон партнерства представляют собой ни что иное, как пред-мет правового регулирования в рамках коллективного трудового права [1, с. 257-259], а частное взаимодействие участников под воздействием соответ-ствующих норм порождает особые (коллективные) правовые отношения со всеми характерными для этой категории атрибутами [2, с. 45-48].
Несомненно, в коллективных правоотношениях концепция примирительного взаимодействия и разрешения разногласий является предпочтительной в орга-низационно-экономическом, в методическом и в психологическом плане. В ли-тературе даже высказываются предложения о ее расширении за счет третейской и медиационной моделей [3, с. 57; 4, с. 87-93].
Однако, эти варианты, как правило, не предполагают принудительной защи-ты и восстановления для тех прав (материальных и процедурных), которые вы-текают из системы правовой регламентации отдельных видов отношений в рамках социального партнерства (ст. 27 ТК РФ).
Конечно, юридическое принуждение свойственно и административной фор-ме защиты, которая в рамках действующего законодательства уже сейчас реа-лизуется в коллективных правоотношениях (ст. 5.28-5.34 КоАП РФ). Но ее эф-фективность в этой области является предметом для дискуссии, учитывая, по-мимо прочего, невозможность в существующей парадигме административной ответственности применение соответствующих мер к представителям работни-ков. К тому же всегда полезна разумная альтернатива в развитие положений ст. 46 Конституции РФ и абз. 15 ст. 2 ТК РФ.
Одной из слабых сторон ТК РФ в целом нужно считать отсутствие в нем специальных статей, аналогичных ст. 12 ГК РФ, где закреплялась бы единая система способов защиты права, причем не только коллективных, но и индиви-дуальных. Рассматривать же в таком качестве ст. 352 ТК РФ нет достаточных оснований с доктринальной точки зрения, поскольку в данном случае недопу-стимо смешиваются понятия «форма» и «способ» защиты, что уже отмечалось в отраслевой литературе [5, с. 9-10].
Обнадеживает то, что в ТК РФ сейчас отсутствует прямой запрет на исполь-зование судебного механизма в коллективных правоотношениях, а отдельные положения трудового законодательства и правоприменительная практика под-тверждают реализацию именно в таком порядке защиты и восстановления прав субъектов.
Так, согласно ч. 4 ст. 413 ТК РФ работодатель вправе требовать признания забастовки незаконной, если она объявлена с нарушением правил и процедур, предусмотренных законодательством. То, что речь идет именно о способе за-щиты права не может быть сомнений, но его, очевидно, нужно отличать от мер по отложению не начавшейся или приостановлению начавшейся забастовки (ч. 7 ст. 413 ТК РФ), поскольку указанные инструменты относятся к процессуаль-ным мерам обеспечения иска (ст. 140 ГПК РФ).
Далее, в соответствии со ст. 417 ТК РФ работодатель имеет право на возме-щение убытков, причиненных забастовкой, которая не была прекращена после признания ее судом незаконной. Тем не менее, уже имеющиеся в арсенале тру-дового права способы защиты, безусловно, не достаточны, а некоторые требу-ют совершенствования, на что в дальнейшем будет обращено внимание.
Судебная форма разрешения разногласий сторон социального сотрудниче-ства также ассоциируется со ст. 29 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» [6].
Подчеркнем, что указанная статья фиксирует вариант защиты именно прав (а не интересов!) профсоюзов, что в системном единстве норм ст. 11, 16, 17, 19 этого Закона и отдельных положений ТК РФ (ч. 2 ст. 36, ч. 7 ст. 37, ч. 9 ст. 39, ч. 2 ст. 40, ч. 8 ст. 47, ч. 2 ст. 51, ст. 377 и других) свидетельствует о признании предпосылками для таких разбирательств самых разных материальных и про-цедурных нарушений, допускаемых контрагентами в рамках коллективных правоотношений.
Как показывает судебная практика, в настоящее время в большом числе слу-чаев судебная защита прав профсоюзов связана с вопросами взыскания проф-союзными организациями членских профсоюзных взносов из заработной платы работников в связи с ненадлежащим исполнением работодателем обязанностей по их перечислению. Отнесение этих споров к компетенции арбитражных судов ввиду наличия в них экономического содержания [7], на наш взгляд, не изменя-ет правовую природу предшествующих судебному разбирательству правоот-ношений.
Они, очевидно, имеют коллективный характер, поскольку в целом связаны с созданием условий для функционирования деятельности первичной профсоюз-ной организации (ч. 5 ст. 377 ТК РФ). Вместе с тем, например, в части обязан-ности предоставления работодателем помещения профсоюзу (ч. 1 и 2 ст. 377 ТК РФ) судебной практикой сформулирован иной подход [8], согласно которо-му такого рода споры в силу отсутствия в них экономического содержания не относятся к компетенции арбитражных судов.
Однако, проблема компетенции в этом плане вторична, имеет формальный характер. Более важно другое: судебной практикой зафиксирован непоимено-ванный в ТК РФ способ защиты прав в коллективных правоотношениях – по-нуждение к исполнению обязанности (совершению определенных действий).
Указанный прием целесообразно транслировать и на другие случаи, когда речь идет, например, о необходимости стороны исполнить некоторые проце-дурные требования, например, ч. 2 ст. 36 ТК РФ о вступлении стороны в кол-лективные переговоры или ч. 7 ст. 37 ТК РФ (особенно, если это касается пред-ставителей работников). В практическом контексте при реализации этих норм могут возникнуть, как минимум, две проблемы.
С одной стороны, возможно уклонение контрагента от вступления в перего-воры. Если в отношении работодателя определенным стимулом становится ад-министративная ответственность (ст. 5.28 КоАП РФ), то для представителей работников она не установлена.
С другой стороны, вступление сторон в переговоры еще не означает, что возникшее процедурное правоотношение начнет реализовываться в заданном режиме. В данном случае проблема обнаруживается в норме ч. 9 ст. 37 ТК РФ, предполагающей необходимость согласования регламента работы сторон, утверждение которого вполне может растянуться на неопределенное время.
При этом, как представляется, уклонения работодателя от участия в перего-ворах формально (в смысле ст. 5.28 КоАП РФ) не будет, как в итоге может не оказаться и подписанного протокола разногласий по этому несогласованному регламенту, который необходим представителю работников для перехода к процедуре коллективного трудового спора (ст. 38 ТК РФ).
Такая ситуация вновь указывает на назревшую необходимость законода-тельного закрепления в ТК РФ принципов недопустимости злоупотребления правом и добросовестности.
Тем не менее, в указанных случаях может возникнуть нарушение нескольких принципов именно коллективного трудового права (абз. 3, 4, 6 ст. 24 ТК РФ), обеспечению исполнения которых в настоящее время препятствует скудность отраслевого правового инструментария.
Надо иметь в виду, что даже удовлетворенное судом требование о понужде-ние к исполнению обязанности (совершению определенных действий) может оказаться не достаточной мерой воздействия на сторону, учитывая, что прину-дительное исполнение судебного решения, как правило, занимает некоторое время.
Кроме этого, ст. 105 Федерального закона «Об исполнительном производ-стве» [9] устанавливает лишь общие условия исполнения, что требует от суда скрупулезной работы по конкретизации в резолютивной части решения и ис-полнительном документе требуемых от ответчика действий. Применение же приставом исполнительского сбора за несвоевременное исполнение далеко не всегда эффективно, учитывая возможность его оспаривания в суде, когда раз-мер может быть уменьшен или ответчик может быть полностью от него осво-божден.
В этом плане в дополнение к ранее названному способу защиты целесооб-разно предусмотреть в трудовом законодательстве неустойки в пользу контр-агента в качестве вспомогательных мер, в частности, за счет адаптации к этим ситуациям гражданско-правовой модели астрента (ст. 308.3 ГК РФ).
В таком случае понуждение к исполнению обязанности (совершению опре-деленных действий) будет подкреплено имущественной санкцией, что лишь подчеркнет расширение частноправовых начал в коллективном трудовом пра-ве.
Это, полагаю, также создаст мощный стимул для сторон, станет действен-ным гарантийным механизмом реализации принципа заинтересованности в со-циальном партнерстве.
Оценивая содержание ст. 417 ТК РФ, нельзя не обратить внимание на сле-дующие спорные моменты. Считаем, законодателем не вполне оправданно вы-брана схема прямого применения гражданско-правового способа защиты (ст. 15, 393 ГК РФ) без должного внимания к деталям.
Дело в том, что в данном случае идет речь не о гражданско-правовом обяза-тельстве со свойственной ему персонификацией и предметом, а о массовых вы-ступлениях работников с экономическими требованиями в рамках особых со-циальных отношений.
Например, при указании на орган, возглавляющий забастовку, не учтено возможное различие в его правовом положении: этот орган может иметь или не иметь статус юридического лица. Очевидно, что в первом случае ответчиком становится организация как самостоятельный субъект.
Во втором же случае, учитывая несколько «размытую» формулировку ст. 417 ТК РФ должна, вероятно, возникнуть солидарная ответственность физиче-ских лиц (ст. 322 ГК РФ), сформировавших этот орган.
Такой вывод подтверждается ч. 2 ст. 41 Федерального закона «Об обще-ственных объединениях» [10]. Полагаем, подобное отождествление организа-ционной формы представителей работников, допущенное в ст. 417 ТК РФ, яв-ляется необоснованным и требует корректировки.
Одновременно нужно принимать во внимание целый комплекс правовых условий возмещения убытков, содержащихся в ГК РФ и п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 [11] на этот счет, включая презумпцию вины должника, что не вполне коррелирует со спецификой соци-ального партнерства.
При этом мнение о том, что на практике работодатели или прокуратура по ст. 417 ТК РФ убытки не взыскивают [12], вряд ли является достаточной гаран-тией: такая практика может резко измениться при определенном векторе разви-тия экономической ситуации в стране.
Все это свидетельствует не столько о необходимости корректировки нормы ст. 417 ТК РФ, сколько о пересмотре всей концепции обеспечения прав и инте-ресов сторон коллективного правоотношения в указанных случаях. Прежде всего следует ограничить объем возмещения реальным ущербом, а также пере-распределить бремя доказывания по этим делам, возложив его на истца, по-скольку речь идет не о стандартном гражданском обороте и обеспечении прав частных лиц, а о правоотношениях особого типа и иной отраслевой природы.
Вместе с тем, поскольку принципиальный подход законодателя заключается в обеспечении оптимального согласования интересов субъектов и их равнопра-вия, это требует внимания к правовым возможностям представителя работни-ков и прежде всего профсоюза.
По этой причине в ТК РФ необходимо предусмотреть его право на возмеще-ние реального ущерба, причиненного неисполнением или несвоевременным ис-полнением обязанностей работодателем, вытекающих, в частности, из ст. 377 ТК РФ, с возложением бремени доказывания на истца и выполнением обычных требований в части уплаты государственной пошлины.
Например, речь может идти о нарушении работодателем обязанности по предоставлению профсоюзу помещения, когда у последнего возникают затраты на аренду такого помещения у третьего лица или иные подобные расходы.
В целях обеспечения равенства прав профсоюзов и иных представителей ра-ботников на судебную защиту следует дополнить ст. 31 ТК РФ нормой о рас-пространении на последних ст. 29 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» с установлением обязанности прокурора подавать иск по требованию и в интересах представителя работни-ков, не являющегося юридическим лицом.
Кроме этого, необходимо закрепление такого способа защиты как признание недействительными отдельных условий коллективного договора, соглашения. В настоящее время стороны этой возможности лишены.
Прежде всего, это касается работодателя (учредителя), который не может оспорить положения, создающие опасность его экономической устойчивости и грозить банкротством вследствие необоснованных или злонамеренных дей-ствий руководителей (управляющих). Этому есть конкретные практические примеры [13]. Предлагаемый механизм будет направлен на воплощение прин-ципа реальности обязательств, принимаемых на себя сторонами (абз. 10 ст. 24 ТК РФ), который в настоящее время в целом имеет несколько декоративный характер.
Однако развитие данной идеи поднимает целый пласт смежных проблем, в частности, о возможной квалификации коллективных договоров в качестве крупных сделок со всеми вытекающими из этого последствиями.
Одновременно это, вероятно, потребует обновления отдельных концепту-альных положений ТК РФ, включая признание и введение в трудовое законода-тельство категории «трудовая сделка», потребность в чем очевидна и обосно-вывается в литературе [14, с. 457-459; 15].
Еще один существенный момент связан со сроками принудительной защиты права в коллективных правоотношениях. В настоящее время в ТК РФ этот во-прос в целом оставлен без внимания. В отношении ст. 417 ТК РФ, по всей ви-димости, подлежит применению общий срок исковой давности (п. 1 ст. 196 ГК РФ).
В других случаях все не так очевидно. Полагаем, есть необходимость в установлении в ТК РФ специальных сокращенных сроков исковой давности в интервале от трех-шести месяцев (понуждение к исполнению обязанности, аст-рент, взыскание ущерба и др.) до одного года (признание недействительными условий коллективного договора, соглашения), учитывая функцию способа за-щиты, потребность в оперативном воздействии на контрагента для быстрого и эффективного разрешения спора как условий оптимального согласования инте-ресов сторон. Обоснованием для этого может служить правовая позиция, выра-женная в п. 5 Постановления Конституционного Суда РФ от 25 октября 2018 г. № 38-П [16].
Вариативность защиты в контексте коллективных правоотношений – явление необходимое и неизбежное, поскольку это объективно вытекает из природы со-ответствующих общественных связей и особенностей механизма их правового регулирования.
При этом имеющая место в отдельных случаях декларативность норм кол-лективного трудового права не может быть преодолена при использовании только государственных принудительных мер. Совершенно очевидно, что оте-чественное трудовое право все ещё ограничено в инструментарии, который бы в полной мере соответствовал объективной необходимости более полного уче-та частного элемента, в том числе в рамках социального партнерства. Прове-денный в настоящей статье анализ показывает, что работа по совершенствова-нию трудового законодательства обеспечения прав субъектов коллективных правоотношений должна включать решение следующих задач:
корректировку имеющихся правовых средств и их расширение за счет новых мер, а именно: возмещение причиненного незаконной забастовкой ущерба; понуждение к исполнению обязанности; взыскание ущерба, причиненного работодателем представителю работников; астрент; признание недействительными отдельных условий коллективного договора, соглашения;
нормативное закрепление в ТК РФ системы коллективных средств и способов защиты, реализуемых в судебной форме;
более четкое определение субъектов права на иск;
установление особенностей при распределении бремени доказывания;
закрепление сокращенных сроков исковой давности по делам, вытекающим из коллективных правоотношений.
Безусловно, представленное исследование не претендует на полноту и бес-спорность, поскольку главным образом было ориентировано на постановку проблемы и примерные варианты ее решения. Однако озвученная в ее рамках модель защиты прав сторон коллективных правоотношений в случае ее реализации может оказаться полезной.
Представляется целесообразной также широкая дискуссия представителей научного сообщества и правоприменительной системы о включении в отрасле-вое законодательство предлагаемого в настоящей работе юридического инструментария.
1. Lebedev V.M., Mel’nikova V.G., Nazmetdinov R.R. Trudovoe pravo: opyt sravnitel’no-pravovogo issledovaniia/ red.: Lebedev V.M. – M.: Norma Infra-M, 2018. 480 s.
2. Lushnikov A.M., Lushnikova M.V. Kurs trudovogo prava: Uchebnik: V 2 t. T. 2. Kollektivnoe trudovoe pravo. Individual’noe trudovoe pravo. Protsessual’noe trudovoe pravo. – M.: Statut, 2009. 1151 s.
3. Soshnikova T.A. Problemy sovershenstvovaniia zakonodatel’stva o trudovykh sporakh v sovremennoi Rossii//Trudovoe pravo v Rossii i za rubezhom. 2011. №3. S. 54-57.
4. Kniazeva N.A. Pravovye sredstva i formy zashchity trudovykh prav rabotnikov: monografiia. – M.: Iurlitinform, 2016. 176 s.
5. Kniazeva N.A. Pravovye sredstva i formy zashchity trudovykh prav rabotnikov: avtoref. dis. … kand. iurid. nauk. – Voronezh, 2015. 22 s.
6. Federal’nyi zakon ot 12 ianvaria 1996 g. № 10-FZ «O professional’nykh soiuzakh, ikh pravakh i garantiiakh deiatel’nosti» [Elektronnyi resurs]. – Rezhim dostupa: URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8840/ (data obrashcheniia — 17.10.2022).
7. Informatsionnoe pis’mo Prezidiuma VAS RF ot 09 ianvaria 1998 g. № 25 «O podvedomstvennosti arbitrazhnym sudam sporov profsoiuznykh organizatsii o vzyskanii s iuridicheskikh lits – rabotodatelei, ne perechislivshikh na schet profsoiuznykh organizatsii chlenskie profsoiuznye vznosy, uderzhannye iz zarabotnoi platy rabotnikov» [Elektronnyi resurs]. – Rezhim dostupa: URL: https://vs.rf/documents/arbitration/17608/ (data obrashcheniia — 17.10.2022).
8. Postanovlenie FAS Moskovskogo okruga ot 7 aprelia 2008 g. № KG-A40/2440-08 po delu № A40-22283/07-57-162//SPS «Konsul’tant Plius».
9. Federal’nyi zakon ot 2 oktiabria 2007 g. № 229-FZ «Ob ispolnitel’nom proizvodstve» [Elektronnyi resurs]. – Rezhim dostupa: URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_71450/(data obrashcheniia — 15.10.2022).
10. Federal’nyi zakon ot 19 maia 1995 g. № 82-FZ «Ob obshchestvennykh ob»edineniiakh» [Elektronnyi resurs]. – Rezhim dostupa: URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_6693/(data obrashcheniia — 12.10.2022).
11. Kommentarii k Trudovomu kodeksu Rossiiskoi Federatsii (postateinyi)/ otv. red. Iu.P. Orlovskii. 8-e izd., ispr., dop. i pererab. – M.: Kontrakt. 2019. X. 254 s.
12. Reshenie Arbitrazhnogo suda Krasnodarskogo kraia ot 23 iiulia 2012 g. po delu № A32-50074/2011 [Elektronnyi resurs]. – Rezhim dostupa: URL: https://kad.arbitr.ru/Card/0e0fd429-268e-48b4-9194-ee62a7e2c1cf (data obrashcheniia — 17.10.2022).
13. Golovina S.Iu. Ispol’zovanie chastnopravovykh konstruktsii pri kodifikatsii rossiiskogo trudovogo zakonodatel’stva// St. v kn. «Kodifikatsiia rossiiskogo chastnogo prava 2019» / Pod red. D.A. Medvedeva; Issled. tsentr chastn. prava im. S. S. Alekseeva pri Prezidente RF. – M.: Statut. 2019. 492 s.
14. Agashev D.V. O probleme formirovaniia instituta sdelok v trudovom prave Rossii // Vestn. Tom. gos. un-ta. Pravo. 2012. № 2 (4). C. 55–66.
15. Postanovleniia Konstitutsionnogo Suda RF ot 25 oktiabria 2018 g. № 38-P «Po delu o proverke konstitutsionnosti chasti pervoi stat’i 127 i chasti pervoi stat’i 392 Trudovogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii v sviazi s zhalobami grazhdan M.V. Danilova, K.V. Kondakova i drugikh» [Elektronnyi resurs]. – Rezhim dostupa: URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_309836/ (data obrashcheniia — 17.10.2022).
