THE SPECIFICS OF THE CORRELATION AND INTERACTION OF ADAT AND SHARIA AS THE MAIN SOURCES OF LEGAL REGULATION AMONG MUSLIMS OF THE RUSSIAN EMPIRE
СПЕЦИФИКА СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ АДАТА И ШАРИАТА КАК ОСНОВНЫХ ИСТОЧНИКОВ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ У МУСУЛЬМАН РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
JOURNAL: « SCIENTIFIC NOTES OF V.I. VERNADSKY CRIMEAN FEDERAL UNIVERSITY. JURIDICAL SCIENCE»,
SECTION THEORETICAL AND HISTORICAL LEGAL SCIENCES
UDK: 340.141
AUTHOR AND PUBLICATION INFORMATION
AUTHORS:
Ashurbekova A.A., Belgorod State National Research University
TYPE: Article
PAGES: from 3 to 6
STATUS: Published
LANGUAGE: Russian
KEYWORDS: Russian Empire, legal custom, adat, Sharia, Islam, adat courts.
ABSTRACT (ENGLISH):
This article is devoted to the study of the relationship between adat and Sharia in the regulation of public relations in the Russian Empire in the regions inhabited by Muslims. The paper proves that as the development of Muslim areas, Russia pursued a policy of progressive incorporation with further assimilation.
Российская Империя в XIX в. уже была многонациональным государством и у правительства сложилась определенная политика в отношении неславянских подданных. В частности, речь шла о поступательной инкорпорации с дальнейшей ассимиляцией. Сложившейся практикой было лояльное отношение к религии и традициям иных народов. Оставление иноверцам и инородцам их обычаев в качестве основного источника права было частью национальной политики Российской Империи. Присоединение Северного Кавказа к России продолжалось со 2-й половины XVIII в. до 60-х гг. XIX в., Туркестанского края с 1865 по 1868 гг., позже всех, в 90-х гг. XIX в. присоединена Закаспийская область. Правовое освоение новых земель началось с административной регламентации. Управление преимущественно осуществлялось по старым законам и народным обычаям с помощью авторитета местных фамилий (родов). Русская администрация традиционно старалась не затрагивать уклад местного населения, отменив лишь самые нежелательные обычаи, в частности, была запрещена работорговля, выступали также против суровых положений шариата.
Адат как свод обычного права действовал у народов Кавказа, Сибири, Киргизских степей (Туркестанский край). Естественно, при многих общих чертах были и существенные различия, особенно, если речь шла о кочевых народах. С одной стороны, русская администрация разрешала применение адата и даже поддерживала его, с другой стороны, в целях нераспространения ислама, ограничивалось применение шариата, который имел разновеликое распространение. Изменение формирования местной власти, контроль над народными судами существенно повлияли на родовой быт, семейную жизнь и уклад мусульманских народов.
Адат действовал как обычное право горцев в двух основных сферах применения – как в семье и клане, так и между кланами в сельской общине. Категория «адат» повсеместно раскрывалась в трех смыслах: обычай, берущий исток из народного предания; закон определенной местности; способ разбирательства судебных дел (процессуальный обычай). Так, А.И. Руновский при описании Кодекса Шамиля утверждал, что до имамата в Дагестане горцы для регламентации домашней жизни и суда использовали обычай – «адат». Адат им раскрывался как «неписанные правила, которыми руководствовались с незапамятных времен народы, пребывающие в полудиком состоянии и ведущие более или менее патриархальный образ жизни» [1, c. 2-3]. Адат, как упоминалось, рассматривался и с процессуальной точки зрения – древние судебные органы и процессуальные обычаи, они были неотделимы от всего массива обычаев, и в целом составляли особую материально-процессуальную правовую систему обычного права. Адатные суды как обычно-правовой феномен не имели стабильной организации, это были суды ad hoc, что для кочевых народов было наиболее приемлемым. Однако в ряде местностей адатные суды стали действовать на постоянной основе и по традиции формирование состава судей осуществлялось всей общиной из наиболее авторитетных, достойных ее членов.
Несмотря на то, что адат – это обычное право, нельзя сказать, что его содержание было неизвестно. Как и обычное право других государств, адаты были объединены в сборники в XIV-XVIII вв. и в XIX в., но данная практика была не у всех народов. В частности, черкесы письменных законов не имели и древние обычаи передавали устно, кроме того, каждое племя руководствовалось собственным адатом, хотя в целом они были во многом схожи. Впоследствии кабардинский адат был признан наиболее справедливым и укоренился у всех племен черкесов [2].
В отличие от других норм адат со временем корректировался, адатные суды выносили решения по спорам, не упомянутым в адате, по аналогии – в соответствии с духом адата. Со временем новые решения становились обычаями, модернизируя адат. Суды у черкесов использовали исключительно нормы адата, однако с укреплением мусульманства стал широко применяться и шариат (как письменный закон). Между тем, адат был более понятен и привычен многим народам, в то время как с шариатом еще были малознакомы, поэтому предпочтение отдавалось первому. Более того, даже после введения повсеместного применения шариата сторонам давалось право выбора, и они могли выбрать применимое право: либо адат, либо шариат, исходя из выгоды для себя в каждом конкретном случае.
Шариат в доктрине середины XIX в. рассматривался и как особая философия нравственности, и как гражданское право магометан. Из такого понимания шариата правительство выстраивало свою администрацию. Публичные отношения регулировались общеимперскими законами, в то время как частное право осталось в сфере действия обычая. В качестве основных источников права стали использовать различные сборники исламской правовой доктрины.
В конце XVIII в. изучение шариата было важным для определения лиц, обладающих властью над мусульманским населением. Была установлена иерархическая система духовных лиц, некий механизм мусульманского протогосударства. Однако четкой регламентации их полномочий не было установлено. Духовное лицо в соответствии со своим саном и глубокими познаниями мусульманского права имел право судить. В XIX в. правительство постаралось изложить порядок применения шариата и закрепить полномочия духовных лиц в соответствии с европейским правопониманием. Шариат был наделен статусом религиозного учения, которое не может вмешиваться в область действия светского права. В сферу регулирования мусульманского права попали завещания, клятвы, греховное поведение и управление собственностью мечетей. Российская администрация разрешала применять шариат в регулировании семейных отношений и решать спор в суде кади по обоюдному согласию сторон (договорная подсудность).
В течение XIX в. мусульманский закон смягчил адат, ввел новые институты, скорректировал правовое положение женщины. Адат как синтез права, правосознания, правовой культуры и уклада жизни, отражающий преемственность поколений, с укоренением новой веры воспринял многие ценности мусульманства. Благодаря шариату, адат из хаотичного переплетения разновременных правил приобрел некую стройную систему. При сравнении адата Северного Кавказа и адата кочевых народов, где шариат не оказал сильного влияния, просматривается, что адат отвечал критериям разумности и справедливости, существующих на определенном историческом этапе развития народа. С изменением критерия справедливости, меняется и адат, что практически не присутствует в шариате. Сильной стороной шариата является его доктринальность, позволяющая при стабильности основ обновляться.
Главным противостоянием адата и шариата являлась единая сфера применения. Их объединяла духовная основа. Мирное сосуществование стало возможным в силу признания шариатом обычая как основы нормативного регулирования и схожести в процессуальных вопросах, в частности, использования присяги. Разделение сфер применения между шариатом и адатом сложилось спонтанно. Обычное право преимущественно регулировало отношения семьи и клана. Выделяли адат как древний закон, «правила старины» и обычное право на основе традиций мусульманского права, которое у каждого народа имело свою специфику. Традиции мусульманского права оказали наиболее сильное влияние на брачно-семейные и наследственные отношения и закрепились достаточно прочно, чему способствовала политика Российской империи в XIX в.
Сходство судебных обычаев мусульманских народов свидетельствует о близости обычаев родовой общины. Но адаты, регулирующие брачно-семейные отношения у киргизов, имели свои особенности. Н.Н. Малышев отмечал, что слова «право» в том смысле, как это понимают европейцы, у кочевников нет [3, с. 4-5]. Есть слово «хак» – истина, Бог, право на что-то. А обычай, согласно которого решаются все житейские дела и осуществляется суд, именуется словом «занг» или «адат». Н.И. Гродеков отождествлял категории «занг» и «адат», говоря лишь о разнице происхождения слова [4, с. 20].
До середины XIX в. обычное право применялось практически без влияния религиозных норм, и только к концу XIX в. с развитием образования, в основном мусульманской грамотности, шариат стал оказывать заметное влияние на нормы обычного права. Для мусульманского права в Российской империи конца XIX в. сложилась нетипичная ситуация – одномоментное действие трех совершенно различных по природе и действию источников права: адата, шариата и российского закона. Постепенная исламизация кавказского и азиатского регионов Российской империи, а также крайне лояльное отношение к регламентации частной жизни местного населения и максимальное сохранение традиций и культуры привели к установлению совершенно уникального опыта.
Таким образом, влияние русского закона на адаты было минимальным и касалось в основном административной части функционирования судебных органов. Смягчение обычных и религиозных норм в отношении правового положения женщин связано с влиянием русского законодательства и постепенной русификации населения. Проблемы применения и сочетания шариата и адата подпитывались неопределенностью статуса адатных судов (народных судов, судов биев). В связи с этим, невозможно однозначно установить соотношение адата и шариата, однако можно выявить периоды наибольшего тесного взаимовлияния этих источников права.
1. Runovskij A.Z. Kodeks SHamilya / [Soch.] A. Runovskogo. — Sankt-Peterburg, 1862. — 54 s.
2. Dubrovin N.A. Istoriya vojny i vladychestva russkih na Kavkaze / [Soch.] N. Dubrovina. T. 1-6. — Sankt-Peterburg : tip. Dep. udelov, 1871-1888.
3. Malyshev N.N. Obychnoe semejnoe pravo kirgizov // Vremennik Demidovskogo yuridicheskogo liceya. – 1904. – Kn. 89. – S. 3-24.
4. Grodekov N.I. Kirgizy i karakirgizy Syr-Dar’inskoj oblasti / N. I. Grodekov. — Tashkent: Tipolitogr. S. I. Lahtina.- T. 1: YUridicheskij byt. — 1889. — 205 c.
