JOURNAL: « SCIENTIFIC NOTES OF V.I. VERNADSKY CRIMEAN FEDERAL UNIVERSITY. JURIDICAL SCIENCE»,

SECTION:

Publication text (PDF)

Ивакин Г. А.

Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Юридические науки. – 2022. – Т. 8 (74). № 4. – С. 11-19.

УДК 93:[328.1+329.11+281.93]

ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВОМОНАРХИСТОВ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ И ГОСУДАРСТВЕННОМ СОВЕТЕ 1907–1912 ГОДОВ (часть II)

Ивакин Г. А.

ФГБНУ «Психологический институт РАО»

В статье рассматривается законодательная деятельность правомонархистов с 1907 по 1912 г. – период работы III Государственной думы и Государственного совета Российской империи. Рассматривается законодательная деятельность православного духовенства. Отмечается тандем право монархистов

• православного лиц духовного звания. Особо анализируются законопроекты и их обсуждение по во-просам социально-экономического и общественного характера. На основе представленных архивных документов отмечается сложное материальное состояние крестьянства, проблема пьянства в Россий-ской империи, освещаются вопросы в сфере образования и аграрной политики. Также не остались без внимания документы, связанные с внешнеполитической деятельностью России в данный период. Острую полемику вызвал вопрос предоставления права свободы проповеди всем конфессиям Импе-рии, при обсуждении, которого правые депутаты и духовенство действовали сплоченно и не одобряли законопроект.

Ключевые слова: законодательная деятельность, парламентаризм, духовенство, император Нико-лай II, Государственная дума Российской империи, Государственный совет Российской империи, чер-носотенство, правые, правомонархизм, вероисповедная комиссия, старообрядцы, Союз 17 октября, православная церковь, вероисповедные законопроекты.

Комиссия по делам РПЦ рассматривала законопроект «Об отмене ограничений политических и гражданских, находящихся в зависимости от принадлежности к инославным и иноверным исповеданиям». Этот законопроект был полностью выработан православным духовенством и принят большинством голосов, несмотря на протест правых. На имя императора стали поступать петиции от лица право монархических организаций. Так, например, член Казанского отдела Русского собрания и член Второго отдела СРН Александр Соловьев писал царю: «…кощунственное издевательство в Государственной думой над Православной верой»; «…Распусти, Государь, Думу, в которой нет защиты веры Православной, Царя и Родины… нет чувства правды, нет полезной работы…» [1, л. 6].

Однако после роспуска II Думы вероисповедные законопроекты перекочевали в

1. Думу, и некоторые были приняты ею, несмотря на противодействие большинства думского духовенства. Государственный совет перешел в это время в правую оппо-зицию к правительству П. А. Столыпина, и большинство вероисповедных проектов при активном содействии представителей православного духовенства было забло-кировано. Государственный совет в 1911 г. одобрил только один из проектов – «Об отмене ограничений политических и гражданских, связанных с лишением или доб-ровольным снятием духовного сана и звания». Сторонниками этого законопроекта в верхней палате выступили С. Ю. Витте и А. Д. Оболенский, а главным противником

– В. К. Саблер, во времена К. П. Победоносцева несколько лет занимавший долж-ность товарища обер-прокурора [2, с. 405]. Сущность поправок к внесенному мини-стром МВД законопроекту «Об отмене ограничений, политических и гражданских,

11

Ивакин Г. А.

связанных с лишением или добровольным снятием сана или звания» была, с точки зрения «реформ», столь же ничтожной. Комиссия по делам РПЦ сократила несколь-ко сильнее, чем это предлагалось в министерском проекте, правоограничения для лиц духовного звания, лишенных сана, но отнюдь не отменяла их все [3, с. 68]. Именно поэтому император отказался подписать принятый обеими палатами зако-нопроект, а В. К. Саблер был назначен обер-прокурором. Вскоре произошло убий-ство П. А. Столыпина. О принятии вероисповедных законов, против которых резко возражала официальная Церковь, теперь не могло быть и речи. На несколько лет между верхами Церкви и правительством установилось относительное согласие, несмотря на то что вопрос о Соборе все еще не был решен [2, с. 405].

Из всего этого следует, что социал-демократы и католики, находясь по разные стороны политических взглядов, совместно пытались протолкнуть вопрос о старо-обрядцах, расколоть идеологически страну, ее фундаментальную основу российской государственности и симфонию властей. Оратории в Думе четко характеризуют по-литический спектр взглядов и устремлений общественно-политических деятелей. Под предлогом обсуждений о правах и свободах человека продвигалась совершенно иная концепция по формированию общественной среды будущей революционной напряженности. Сенатор архиепископ Никон считал, что «Россия прежде всего для православных русских… и что историческая задача России, русского правитель-ства… состоит… в том, чтобы обрусить все нерусское и оправославить все неправо-славное» [4, c. 160].

Правое крыло Государственного совета полагали, что вероисповедное законода-тельство должно всячески охранять господствующее положение Православной церкви. Православие рассматривалось ка «сила, связующая Русское государство». По утверждению представителя духовенства протоиерея Дмитрия Беликова, «пра-вославие – есть краса нашего Отечества, на которое обращено религиозное внима-ние других стран… Без православия наше русское государство, как тело без души, распалось бы и разложилось». Правые полагали, что «право… отступления от пра-вославия… есть право отступления от русской народности» [4, c. 159-160].

Вопрос образования в России обсуждался и в I и II Думах, была открытая поле-мика как и светских и церковных депутатов-правомонархистов, так и других депу-татов от различных партий. Вопрос остался открытым и получил освещение уже в период III Государственной думы. Неизменным вниманием правомонархистов и депутатов-священников пользовался вопрос о церковно-приходских школах, кото-рый, по словам епископа Евлогия (Георгиевского), «сделался в Думе важным и бое-вым. Эти школы – детище императора Александра III и К. П. Победоносцева – воз-никли в противовес школам светским, дабы избежать вредного влияния на учащих-ся революционного настроения учительского персонала, нередко занимавшегося пропагандой. Позиция Думы была иная: единая государственная школа (в городах и земствах) стала основным требованием школьной реформы; церковно-приходские школы не должны рассчитывать на ассигновки, а если Церкви угодно иметь свои школы, пусть она их и содержит за свой счет» [5, c. 178]. В противовес этой точке зрения указывалось, что «события последних лет показали, что если в светских школах бывали случаи, противные нравственному и патриотическому чувству, то и учащиеся в школах духовного ведомства, средних и низших, принимали участие в революционном движении. Следовательно, принадлежность школы духовному ве-

12

Ивакин Г. А.

домству еще далеко не обеспечивает прочности тех устоев народной жизни, которые сторонники церковной школы старались укрепить в населении путем покровительства школам духовного ведомства» [6, c. 101]. Тем не менее 1 ноября 1907 г. в Государ-ственную думу был внесен законопроект о всеобщем обучении; ранее он уже вносился

• предыдущую Думу.
  • представлении министра народного просвещения еще не стоял вопрос об ис-прашивании денежных средств на всеобщее обучение. В нем устанавливалось толь-ко общее положение, согласно которому содержание преподавательского персонала
• начальных школах, включенных в школьную сеть, должно быть относимо на счет государственного казначейства, причем на школы земское пособие должно было отпускаться по смете Министерства народного просвещения, а на церковно-приходские – по смете Священного синода [7, c. 130]. С этого момента в Государ-ственной думе третьего созыва и начинается борьба за ассигнования на церковные школы со стороны депутатов от духовенства и предложения объединения обеих школ со стороны светских депутатов.

Одновременно с законопроектом о дополнительном ассигновании 7 000 000 руб. на земско-министерские народные школы группа правых депутатов за подписью 94 человек, в числе которых были епископ Евлогий и епископ Митрофан, а также ряд правых священников, 15 декабря 1907 г. внесли законопроект «Об ассигновании на 1908 г. по смете Священного синода 4 003 740 руб. на жалованье учащихся в цер-ковных школах и устройство и открытие новых школ». Первый законопроект был принят Государственной думой 15 марта 1908 г. [8, c. 352-403]. Второй законопро-ект намечено было обсуждать 19 марта 1908 г. и, по словам о. Ф. И. Никоновича, многие из священников считали полезным «из тактических соображений» воздер-жаться от участия в прениях. Меньшинство же доказывало, «что возможный провал

• Думе церковно-приходского вопроса будет знаменовать собою провал и других вопросов, для которых духовенство собственно пришло в Думу». На другой день, еще до начала заседания, выяснилось, что октябристы на собрании фракции решили сдать законопроект в «комиссию законодательных предположений», куда обычно передавались законопроекты, заранее обреченные на провал. Положение спас В. М. Пуришкевич. В своем выступлении он стал отвлекаться, погружаясь в исторический экскурс, и был остановлен председателем Думы. Он отказался от выступления и был удален из зала заседания. Учиненный им скандал отвлек на себя общее внима-ние, и законопроект 19 ноября 1908 г. был передан в комиссию по народному обра-зованию для выработки законопроекта [8, c. 352-403].

Борясь за каждое слово законопроекта, епископ Митрофан и священники А. М. Станиславский и Н. Е. Гепецкий порой сильно раздражали октябристов. 8 де-кабря им не без усилий удалось настоять, чтобы списки школ, включенных в школьную сеть, доставлялись не только министру народного просвещения, но и обер-прокурору Синода [7, c. 141]. В итоге комиссия признала это законодательное предложение желательным [6, c. 54].

Правительство в лице обер-прокурора не одобрило предложение Священного синода, который настаивал на выделении не 4 003 740 руб., а суммы в 10 135 600 руб. Правительство, сочувствуя увеличению церковных школ и улучшению матери-ального положения учащихся, должно было считаться с бюджетом и потому выска-залось за постепенное выполнение намеченного плана и вписало в Роспись государ-

13

Ивакин Г. А.

ственных расходов на 1909 г. 1 000 000 руб. На эти цели Государственная дума 179 голосами против 120 согласилась с заключением комиссии по народному образова-нию об ассигновании кредита на церковно-приходские школы [6, c. 56-57]. Актив-ными участниками выработки законопроекта были клирики-священник Н. Е. Гепец-кий, епископ Евлогий, епископ Митрофан и священник А. А. Попов 2-й. Они актив-но высказывались с трибуны Государственной думы по вопросу церковно-приходских школ, о необходимости их существования и что они являются духовно-нравственным оплотом. Они, по словам священника А. А. Попова 2-го, «стремятся к просвещению народа и не жалеют на это каких-то 3–4 000 000 руб.» [9, c. 1430]. На заключение законопроект поступил в комиссии по делам РПЦ 18 февраля 1909 г. [8, c. 352-403]. Заметим, что особое значение имел состав комиссии по народному об-разованию, где духовенство составляло 25%, а в комиссии по делам РПЦ – 51%.

Законопроект об ассигновании на церковно-приходские школы был одобрен Государственной думой 28 мая 1909 г., а Высочайше утвержден 19 июня 1909 г. Де-путаты-клирики были инициаторами законопроекта об отпуске из средств государ-ственного казначейства в сумме 500 000 руб. в год на увеличение с 1 июля 1910 г. жалованья учащимся в церковных школах до установленного законом от 3 мая 1908 г. размера. Этот законопроект был передан 10 октября 1909 г. в комиссию по народ-ному образованию и по делам Православной церкви, которые внесли доклад 1 июня 1910 г. Законопроект был поддержан всем духовенством Государственной думы и одобрен 4 июня, Высочайше утвержден 17 июня 1910 г.

Другим рассматриваемым в области образования законопроектом был проект Министерства народного просвещения о начальных школах, который начали об-суждать в Государственной думе в начале 4-й сессии с 15 октября в 17 заседаниях, а принят был во втором чтении 29 ноября 1910 г. Одним из принципиально важных при обсуждении законопроекта был вопрос, касающийся церковно-приходских школ: сохранить ли их самостоятельность или передать в ведомство Министерства народного образования. Законопроект о начальном образовании вместе с докладом думской комиссии по народному образованию представлял собой внушительный фолиант в 306 страниц. Проект заключал в себе 14 отделов и Положение о началь-ных училищах, всего 103 отдельные статьи. Из этого количества статей лишь шесть статей раздела 14 касались положения церковно-приходских школ, но именно из-за этих статей законопроект был отвергнут Государственным советом, а в Думе эти статьи сделались центральным пунктом всех прений [8, c. 146].

Автор книги «Что сделала третья Государственная дума для народного образова-ния?» А. Н. Ропп охарактеризовал мнение комиссии по народному образованию, которая считала, что «разъединение школьного дела между двумя ведомствами представляется тем более странным, что светские и церковные школы ничем не от-личаются друг от друга в своих целях, как образовательных, так и воспитательных» [6, c. 100-101]. Этой комиссии оппонировала комиссия по делам Православной церкви, в которой численное превосходство духовенства по сравнению с комиссией по образованию было вдвое больше. Доводы комиссии по делам Православной церкви о невозможности объединения сводились к двум точкам зрения: 1) осново-положной и 2) правовой. С первой точки зрения, объединение было невозможно, так как это противоречило догматическому учению Церкви. С точки зрения право-вой, такое объединение невозможно потому, что «церковно-приходские школы со-

14

Ивакин Г. А.

ставляют часть управления церковного» [6, c. 100-101].

Член фракции правых и комиссии по народному образованию протоиерей А. Д. Юрашкевич указывал на то, что церковно-приходским школам ставится в вину низ-кий уровень подготовки [10, c. 44-48]. Но следует учитывать, что эти школы менее обеспечены, чем министерские и земские. В общем его выводы сводились к тому, что церковно-приходские школы имеют право на существование наряду с мини-стерскими. С подобными речами в защиту церковно-приходских школ выступали епископ Евлогий [10, c. 108-114, 320-323] и епископ Митрофан [10, c. 134-139]. Вы-ступало много светских депутатов, в речах которых прослеживалось порой негатив-ное и явно недоброжелательное отношение по вопросу церковно-приходских школ.

Полностью законопроект Министерства народного просвещения о начальных школах (с передачей церковно-приходских школ в ведение Министерства народно-го просвещения) был принят в третьем чтении 9 февраля 1911 г. Государственный совет не одобрил законопроект в том виде, в котором он был принят Государствен-ной думой и тем самым подтвердил право церковно-приходских школ на отдельное финансирование и существование. Депутат Г. Г. Замысловский, дворянин, юрист, один из лидеров СРН, а с 1908 г. член Русского народного союза имени Михаила Архангела, ярый антисемит, выступая с трибуны Таврического дворца, заявлял: «…наша школа находится в состоянии глубокого упадка… высшей школой завла-дела революция… студенчеством руководит так называемый центральный орган, организация явно и несомненно революционная… Академический союз – организа-ция, которая я считаю… тоже революционная…» [11, c. 133]; «…университет не храм науки, а очаг революции…»; «…в этом отношении я приветствую речь про-фессора фон Анрепа, который, говоря от имени фракции 17 октября, категорически сказал, что политики в школе не должно быть, что политика должна быть осужде-на…» [11, c. 138, 165].

Другой оратор от правых епископ Евлогий, выступая в контексте законопроекта об образовании, поднял снова вопрос о церковно-приходских школах. Преосвящен-ный с думской кафедры говорил: «…на первый вкус, этот свиток, этот законопроект действительно кажется сладким, но по мере усвоения его открывается вся сокрытая

• нем горечь. Есть в нем один главный капитальный дефект… Дефект этот – это от-нятие от Церкви церковно-приходских школ. Это узурпация самого права учитель-ства у Православной церкви, права бесспорного, неотъемлемого и непреложного, это устранение Церкви от дела учительства…» [11, c. 103]. Свою пространную и довольно длинную речь архипастырь продолжал так: «До сих пор во главе церков-ной школы стояла сама Церковь, которая… организовала всю стройную систему управления этой школой, которая независимо и полновластно устрояла жизнь соот-ветственно своим нормам…» [11, c. 103].

Подхватил эстафету депутат А. А. Бобринский, который в рамках обсуждения закона об образовании затронул частный аспект об уездных и губернских училищ-ных советах. Предпочтительно говорил о существующей несовершенной системе образования, прежде чем приступать к построению новой: «Вы заняты в настоящее время созиданием нового храма науки… на месте недостаточного строения… при-ступая к огромной стройке… достаточно ли богаты, чтобы позволить себе роскошь снести все существующее и строить новое?.. К сожалению, Россия далеко не нахо-

дится в состоянии богача, которому такой поступок был бы дозволен…»;

15

Ивакин Г. А.

«…перехожу к вопросу. кому следует председательствовать в уездных и губерн-ских училищных советах… комиссия предлагает нам изменение существующего положения вещей (передавалась эта функция предводителю дворянства. – Г. И.)… эта схема простая, но очень дорогая…» [11, c. 40-43]. Далее следовало заключение всей оратории А. А. Бобринского в духе консерватизма: «Нам следует сказать пред-водителям то, что им было неоднократно сказано с высоты престола – „Продолжай-те нести свою бескорыстную службу“…» [11, c. 43].

• • общей полемике по законопроекту об образовании высказался и депутат А. С. Вязигин: «…прения в комиссии… обмен мнениями… установили, что в данном случае мы имеем перед своими глазами вовсе не борьбу каких-либо партий; проис-ходит столкновение непримиримых и совершенно противоположных мировоззре-ний: религиозно-патриотическое миросозерцание столкнулось с космополитиче-ским революционным, которое имеет свою религию… и эта религия – культ рево-люции… направленной на ниспровержение самих основ христианской граждан-ственности: Церкви, государства, собственности и семьи. Вся Европа втянута в кру-говорот этой борьбы, и школа сделана ее орудием…»; «…справедливость мысли, выраженной Лейбницем, что тот, кто держит в своих руках школу, тот держит мир… Следовательно, для прочного закрепления своих завоеваний им надо было захватить школу… Начинается дехристинизация школы под личиной превращения
• в светскую… Поход против религии ведется у нас также очень определенно и ясно…» [11, c. 72-75]. Вязигин видел в этом законопроекте об образовании ловкую идеологическую игру тех сил, которые готовят сценарий постепенной подготовки к захвату власти. Приводит пример Франции, говорит о об интеллигенции как источ-нике революционных идей. «Исключительный успех», «независимость взглядов, исторический кругозор… стройная система мыслей» [11, c. 70] говорят об его ин-теллектуальном уровне и политической подготовке.

При рассмотрении проблем народного просвещения сенаторы правого крыла Госсовета настаивали на защите привилегий русского языка и Православной церкви в этой области. По мнению консерваторов верхней палаты, «культивирование мест-ных языков на средства государства трудно было бы оправдать с точки зрения госу-дарственных интересов [4, c. 170]. По мнению сенатора Д. Арсеньева, «если прави-тельству удастся основать и укрепить народное просвещение на идеалах христиан-ской веры и нравственности, то Россия будет спасена и исполнит свою миссию в человечестве!» [4, c. 170].

Правая группа поддерживала предложения о всемерном расширении начального образования. В то же время многие представители консервативного крыла считали более целесообразным тратить деньги на вооруженные силы и полицию или на дру-гие надобности (церковные, дорожные, переселенческие, мелиоративные). Алексей Мосолов считал, что перед введением всеобщего обучения необходимо подготовить благонадежные кадры учителей [4, c. 170]. Крайне правые в Государственном сове-те возражали против открытия новых вузов. Так, сенатор князь Николай Касаткин-Ростовский предлагал в 1907 г. закрыть все университеты и создать вместо них один

[4, c. 170].

Очередными вопросами, обсуждаемыми в III Государственной думе, были при-нятие сметы Синода и выделение Холмщины из состава Царства Польского с обра-зованием особой самостоятельной Холмской губернии. Проект о выделении Холм-

16

Ивакин Г. А.

щины отвечал самым насущным потребностям русских людей Холмщины: он за-щищал от полонизации вкрапленное в административный округ Польши русское население, лишал права рассматривать Холмщину как часть Польского края. На за-седании Совета Холмского братства в октябре 1905 г. была создана специальная комиссия для выработки законопроекта о выделении Холмщины, и было решено отправить с этим проектом делегацию в Петербург во главе с епископом Евлогием. Но проект залежался, и его рассмотрение состоялось только в III Государственной думе [7, c. 188-190]. По словам самого епископа Евлогия, «Холмский законопроект волочился в комиссии без малого три года (1908–1911). Меня это удручало. Борьба

• комиссии была упорная и длительная. Поляки тормозили обсуждение законопро-екта, вдавались в бесконечные прения – это была настоящая обструкция. Левая часть была против меня независимо от того, правое или неправое дело я защищаю» [5, c. 197-206]. После убийства П. А. Столыпина, который поддерживал законопро-ект, епископу Евлогию и населению Холмщины казалось, что «надежда рухнула» [5, c. 206]. И это было бы действительно так, если бы преосвященный не принял решения заручиться поддержкой некоторых входивших в правительство персон и не начал бы пропагандировать законопроект вне стен Думы. Итак, епископ Евлогий поставил цель внедриться в петербургский светский круг, и именно там, он считал, должна решиться судьба законопроекта.

Против законопроекта была не только Дума и поляки, у «которых сказывался со-словный эгоизм» [5, c. 197], но и Православная церковь. Но этот проект был смыс-лом всей жизни преосвященного Евлогия, который хотел выделения Холмщины и постепенно заручался поддержкой таких видных иерархов того времени, членов Государственного совета, как архиепископ Николай Варшавский, архиепископ Фла-виан Киевский, архиепископ Арсений Новгородский, а также архиепископ Антоний Волынский, епископ Анастасий – ректор Петербургской Духовной академии, епи-скоп Антонин и др. [5, c. 198]. О Холмщине заговорили в прессе и общественных кругах [7, c. 191]. Это было сделано не без участия «пышно-пустой петербургской аристократии, которая была средоточением всевозможных политических, церков-ных и карьерных интриг» [5, c. 201]. Но после долгих переговоров с Председателем совета министров В. Н. Коковцовым он все же поручает товарищу министра внут-ренних дел Макарову представить Думе законопроект. Законопроект МВД «О вы-делении из состава губерний Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губерний с образованием из них особой Холмской губернии» рассматри-вался в комиссии по направлению законодательных предложений в четвертую сес-сию Думы.

Выделение Холмщины, по мнению большинства комиссии, должно было рас-сматриваться как первый шаг в ряду системы мероприятий культурного и экономи-ческого характера, в основу которых должно было лечь сознание местными деяте-лями сверху донизу принадлежности большинства населения Холмщины к русской национальности и необходимости твердой и последовательной национальной поли-тики [7, c. 195]. В комиссии было всего четыре клирика, которые составляли 12% от общего числа членов комиссии. Это были члены фракции правых: протоиерей К. Н. Добромыслов, епископ Евлогий, протоиерей А. А. Попов 1-й, протоиерей К. Н. Ро-знатовскии [12, c. 34].

На вопрос о цели выделения Холмской Руси из состава «чуждой ей Польши»

17

Ивакин Г. А.

черносотенец епископ Евлогий ответил «прямо и коротко»: «…это необходимо для спасения погибающей там русской народности». После восьмидневного обсуждения переход к постатейному чтению проекта был принят 154 голосами против 107. В результате большинством голосов (150 против 105) было одобрено предложение фон Анрепа исключить слова, говорящие о выделении Холмщины из состава Цар-ства Польского. Затем большинством всего в четыре голоса (139 против 135) было принято предложение подчинить новую губернию варшавскому губернатору, а не министру внутренних дел. Фракция националистов потребовала повторного голосо-вания [7, c. 202, 218], но в результате было принято решение подчинить новую гу-бернию министру внутренних дел.

По словам епископа Евлогия, в третьем чтении законопроект был одобрен: «Го-лосование… Левые, поляки, инородцы голосовали против; некоторые левые октяб-ристы до вотума из зала исчезли; остальные октябристы в подавляющем большин-стве и вся правая сторона Думы голосовали за законопроект. Он прошел почти 50– 60 голосами. Аплодисменты, приветствия… все меня поздравляют» [5, c. 209]. Если же быть точнее, то законопроект был принят перевесом в 48 голосов, а не 50–60, как это подчеркивает епископ в своих мемуарах. Впоследствии законопроект был одоб-рен Государственным советом и Высочайше утвержден.

По мнению митрополита Евлогия (Георгиевского), принятие законопроекта было благом для народа Холмской губернии. По мнению исследователя церковных во-просов протоиерея Владимира Рожкова, принятие законопроекта было положитель-ным результатом работы преосвященного в Думе и отвечало требованиям времени и чаяниям народа. На самом же деле образование Холмской губернии из входивших в царство Польское Люблинской и Седлецкой губерний создало новые проблемы для польского, еврейского, украинского и русского населения региона [13].

Националистические настроения в речах правомонархистов на кафедре Тавриче-ского дворца прослеживаются по вопросу о Финляндии. Оппозиционная пресса пи-сала: «На трибуну вскарабкалось „чудище обло, стозевно, озорно, огромно и ла-яй…“… Пошли черные серяки земли русской, калеки перехожей мысли, заики сло-ва…» [13].

Ярким представителем правых был депутат В. М. Пуришкевич, который с три-буны произнес: «Финляндия, выросшая под покровительством русского двуглавого орла, обязана всем своим благоденствием России, эта Финляндия отплатила ей чер-ной неблагодарностью, а, по гражданским правам, в случае неблагодарности ода-ренного дар возвращается дарителю, и этот дар должен быть возвращен дарите-лю…» [11, c. 278]. «Мы имеем „пороховой погреб“, – продолжал Пуришкевич, –

…обнаглевший до последней степени инородец посягает на наше историческое бу-дущее, посягает на наше могущество… да будет этот финляндский вопрос предо-стережением в будущем – что у нас нет системы управления Кавказом, нет системы управления Польшей, нет системы управления Финляндией…» [11, c. 279-280]. В завершение своей пространной речи депутат парировал: «…все русские окраины мы не можем поставить под одну черту с Финляндией; все зависит от понимания ими наших государственных задач и долга присяги…» [11, c. 283]; «…этот вопрос явля-ется экзаменом нашей государственной зрелости…» [11, c. 285].

Список литературы:

18

Ивакин Г. А.

1. ГА РФ. Ф. 116. Оп. 1. Д. 142. Л. 6.
2. Русское Православие. Вехи истории / Науч. ред. А. И. Клибанов. ‒ М.: Политиздат, 1989. ‒ 719 с.
3. Аврех А. Я. III Дума и начало кризиса третьеиюньской системы (1908–1909) // Исторические за-писки. 1955. ‒ № 53. ‒ С. 68.
4. Демин В. А. Верхняя палата Российской империи 1906-1917 гг. М.: Российская политическая эн-циклопедия (РОССПЭН), 2006. ‒ 376 с.
5. Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни: воспоминания. М.: Московский рабочий, 1994. ‒ 619 с.
6. Ропп А.Н. Что сделала третья Государственная дума для народного образования? СПб., 1912. 254 с.
7. Рожков В., протоиерей. Церковные вопросы в Государственной Думе. ‒ М: Издательство Крутиц-кого подворья. Общество любителей церковной истории, 2004. ‒ 560 с.
8. Обзор деятельности Государственной думы третьего созыва (1907-1912). Ч. 2. СПб., 1912. Прило-жение 12. ‒ С. 352-403.
9. Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв III. Сессия II. Ч. I.
10. Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия IV. Ч. I.
11. Ораторы России в Государственной думе. 1907–1917. Т. II. СПб., Издательство: СЗАГС, Образова-ние-Культура, 2004. – 400 с.
12. Государственная дума. Указатель к стенографическим отчетам. Ч. I–III. Созыв III. Сессия. I. СПб.,

1907-1908.

1. Зорин В. Ю. Национальный вопрос в Государственных думах России (опыт законотворчества) / В. Ю. Зорин, Д. А. Аманжолова, С. В. Кулешов, М.: Русский мир, 1999. ‒ 504 с.

Ivakin G.A. Legislative activities of the right-wing monarchists in the state duma and the state council in 1907 –1912 (part II) // Scientific notes of V. I. Vernadsky crimean federal university. Juridical science. – 2022. – Т. 8 (74). № 4. – Р. 11-19.

The article deals with the legislative activities of the right -wing monarchists from 1907 to 1912 – in the period of work of the State Duma III and the State Council of the Russian Empire. The legislative activity of the Orthodox clergy is considered. A tandem of the right-wing monarchists and Orthodox clergy is celebrated. Particularly analyzed are the bills and their discussion on the issues of socio-economic and public nature. On the basis of the presented archival documents, the complex material condition of the peasantry, the problem of drunkenness in the Russian Empire are noted, the issues in the field of education and agrarian policy are high-lighted. Also, the documents related to the Russia’s foreign policy activities in this period were not left without attention. A sharp controversy was caused by the issue of granting the right to freedom of preaching to all confessions of the Empire, during the discussion of which the right-wing deputies and the clergy acted united-ly and did not approve the bill.

Key words: legislative activity, parliamentarism, clergy, Emperor Nicholas II, State Duma of the Russian Empire, State Council of the Russian Empire, Black Hundreds, right-wingers, right-wing monarchism, reli-gious commission, Old Believers, Union of October 17, Orthodox Church, religious bills.

Spisok literatury:

1. GA RF. F. 116. Op. 1. D. 142. L. 6.
2. Russkoe Pravoslavie. Vekhi istorii / Nauch. red. A. I. Klibanov. ‒ M.: Politizdat, 1989. ‒ 719 s.
3. Avrekh A. YA. III Duma i nachalo krizisa tret’eiyun’skoj sistemy (1908–1909) // Istoricheskie zapiski.

1955. ‒ № 53. ‒ S. 68.

1. Demin V. A. Verhnyaya palata Rossijskoj imperii 1906-1917 gg. M.: Rossijskaya politicheskaya enci-klopediya (ROSSPEN), 2006. ‒ 376 s.
2. Evlogij (Georgievskij), mitropolit. Put’ moej zhizni: vospominaniya. M.: Moskovskij rabochij, 1994. 619.
3. Ropp A. N. CHto sdelala tret’ya Gosudarstvennaya duma dlya narodnogo obrazovaniya? SPb., 1912. ‒ 254
4. Rozhkov V., protoierej. Cerkovnye voprosy v Gosudarstvennoj Dume. ‒ M: Izdatel’stvo Krutickogo podvor’ya. Obshchestvo lyubitelej cerkovnoj istorii, 2004. ‒ 560 s.
5. Obzor deyatel’nosti Gosudarstvennoj dumy tret’ego sozyva (1907-1912). CH. 2. SPb., 1912. Prilozhenie 12.

‒ S. 352-403.

1. Gosudarstvennaya duma. Stenograficheskie otchety. Sozyv III. Sessiya II. CH. I.
2. Gosudarstvennaya duma. Sozyv III. Stenograficheskie otchety. Sessiya IV. CH. I.
3. Oratory Rossii v Gosudarstvennoj dume. 1907–1917. T. II. SPb., Izdatel’stvo: SZAGS, Obrazovanie-Kul’tura, 2004. – 400 s.
4. Gosudarstvennaya duma. Ukazatel’ k stenograficheskim otchetam. CH. I–III. Sozyv III. Sessiya. I. SPb., 1907-1908.
5. Zorin V. YU. Nacional’nyj vopros v Gosudarstvennyh dumah Rossii (opyt zakonotvorchestva) / V. YU. Zorin, D. A. Amanzholova, S. V. Kuleshov, M.: Russkij mir, 1999. ‒ 504 s.

.

19