JOURNAL: « SCIENTIFIC NOTES OF V.I. VERNADSKY CRIMEAN FEDERAL UNIVERSITY. JURIDICAL SCIENCE»,

SECTION:

Publication text (PDF)

О некоторых особенностях судоустройства …

Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Юридические науки. – 2023. – Т. 9 (75). № 3. – С. 66–76.

УДК 340

О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ СУДОУСТРОЙСТВА В ГЕНУЭЗСКИХ КОЛОНИЯХ В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ ПО УСТАВУ ДЛЯ ГЕНУЭЗСКИХ КОЛОНИЙ НА ЧЕРНОМ МОРЕ 1449 ГОДА

Иванченко С. В.

ФГБОУ ВО Крымский федеральный университет им. В. И. Вернадского

Основная цель настоящего изложения состоит в исследовании исторического источника права, которым регулировались общественные отношения в генуэзских колония в Северном Причерноморье в середине XV в., а именно Устава для генуэзских колоний на Черном море 1449 года. В настоящей работе осуществляется анализ системы органов правосудия генуэзских колоний на территории Крымского полуострова, а также полномочий таких органов и особенности осуществления ими судопроизводства. В ходе исследования делается

вывод об ориентированности исследуемого источника на процессуальную, административную и экономическую эффективность, в ущерб некоторым началам процессуального права, например, диспозитивности и состязательности. При анализе некоторых принципов процессуального права, закрепленных в Уставе, делается также вывод

• деформализованности генуэзского права, выраженной, в том числе, в возможности применения права метрополии в колониях, несмотря на отсутствие соответствующих пробелов в законодательстве колоний. В ходе проводимого анализа также выявлено наличие широкой легитимации принципов процессуального права, в том числе принципов неприкосновенности и независимости судей, надлежащего извещения сторон, что свидетельствует о довольно прогрессивной модели процессуального права, реализованной в Уставе для генуэзских колоний на Черном море 1449 г., несмотря на то, что данный акт разрабатывался для колоний и носил относительно упрощенный по отношению к основному законодательству характер.

Ключевые слова: Генуэзская республика, колонии, Каффа, коллегия синдиков, Генуэзская Газария, Устав для генуэзских колоний на Черном море, процессуальное право, принцип надлежащего извещения, следственный процесс, консул, метрополия, состязательность, викарий, синдики.

Начало II тысячелетия для Европы, характеризуется, в том числе, существенным развитием торговых отношений и, как следствие, возникновением новых торговых, социальных и правовых институтов, направленных на обеспечение актуальных по-требностей и интересов общества. Так, в X вв в Италии начали появляться торгово-ремесленные цехи, которые своим возникновением обязаны «отделением ремеслен-ного производства от земледелия и отделением европейского города от деревни» [1, c. 366]. Следующий толчок к образованию и эволюции явлений мира торговых от-ношений дали Европе Крестовые походы. Как указывал А.К.Дживилегов: «…факт знакомства европейских рыцарей с роскошью Византии и Востока должен был зна-чительно усилить спрос на восточные товары, кроме того, явилась возможность об-ходить Византию… Благодаря Крестовым походам сношения с левантскими порта-ми сделались регулярны. Воспользовались этим обстоятельством прежде всего три могущественных итальянских республики: Венеция, Генуя и Пиза. Обе соперницы Венеции только теперь получили возможность успешно конкурировать с нею…» [2, c. 554]. Существенной вехой развития торговой деятельности в Европе также явился переход от «системы самодовлеющего натурального хозяйства» к «системе денеж-

Иванченко С. В.

ного и менового хозяйства», начало которого приходится на середину XII в. и кото-рый окончился в XV в. [3, c. 53-54].

Как отмечалось выше, некоторые государства, в большей степени города-государства Италии, воспользовались военно-политической ситуацией, сложившей-ся во время Крестовых походов, для расширения своего торгового влияния и нара-щивания экономического потенциала. XII в. явился для итальянских морских рес-публик веком возможностей, уже в это время Генуя и Венеция являли собой наибо-лее экономически развитые государства современной им Европы [4, с. 156]. В 1260 г. Генуя оказала военную поддержку Византии во время освобождения Константи-нополя, эта помощь со стороны генуэзцев дала им перспективную возможность, так как Византия предоставила им монопольное право на торговлю в Черном море, что впоследствии было подтверждено Нимфейским трактатом 1261 г. Как отмечает С.П. Карпов «…следствием этого стало то, что Черное море, бывшее тогда заповедным морем Византийской империи, стало доступным для итальянских купцов» [5, c. 184].

Таким образом, ряд взаимообусловленных, последовательно возникавших при-чин привел к тому, что в 60-х годах XIII в. на территорию Крымского полуострова широко распространилось влияние Генуэзской республики.

Особенности исторического развития генуэзских колоний в Северном Причер-номорье в XIV – XV вв. широко освещены в рамках историко-правовых исследова-ний различных направлений, важно отметить существенный вклад В.Н. Юргевича, А. Винью, Л.Г. Бельграно, принадлежавших к Одесскому обществу истории и древ-ностей, чьи работы велись в области анализа исторических памятников права. От-дельно необходимо выделить исследования Лаборатории истории Византии и При-черноморья исторического факультета МГУ, к которой принадлежат С.П. Карпов, А.Г. Еманов, С.В. Близнюк. Исследованию процессуальных особенностей отправ-ления правосудия и изучению судебных актов генуэзских колоний посвящены рабо-ты М. Балара, С.П. Карпова, О.Н. Барабанова, чьи исследования легли в основание настоящего изложения.

Целью настоящего исследования является выделение и анализ правовых норм Устава для генуэзских колоний на Черном море 1449 г., регламентирующих особен-ности судоустройства и отправления правосудия в генуэзских колониях в Крыму, что позволит определить причины возникновения и характерные черты той процес-суальной модели, которая представлена в исследуемом источнике.

Вопрос о правовых основаниях для реализации притязаний Генуи на земельные владения в Крыму остается открытым [6, c. 52]. Так, Э.Ф. де ла Примоде выводил их из частных приобретений генуэзских нобилей [7, c. 60]. Также существует позиция, согласно которой примерно в 1266-1267 годах Генуя получила право на основание фактории в Каффе от наместника хана Менгу-Тимура – Уран Тимура под условием платы пошлин Золотой Орде и предоставления «права всем купцам покупать и про-давать не этой земле привозимые из других мест товары» [8, с. 152], А. Г. Еманов высказал, в свою очередь, довольно аргументированную на наш взгляд позицию о том, что крымские земли были заселены поселенцами из Генуи по принципу «сво-бодной земли» [9, c. 96-98], а последующее введение некоторых обязательств со стороны Золотой Орды являлось не основанием такого заселения, а его следствием. Постепенное развитие Каффы как городского поселения актуализировало потреб-

67

О некоторых особенностях судоустройства …

ность в нормативном регулировании жизни фактории, установлении эффективного административного аппарата, это привело к принятию в 1290 г. Устава городской коммуны города Каффы, текст которого не сохранился до нашего времени. События 1308 г., сопровождавшиеся осадой Каффы золотоордынским ханом Тохтой и после-дующее за этим улучшение отношений с его преемником ханом Узбеком, послужи-ли причиной принятия в 1316 г. нового городского Устава, разработанного коллеги-ей юристов, именовавшихся Officium Gazarie, направленных метрополией в Каффу [10, c. 107]. Устав 1316 г. закреплял полномочия должностных лиц генуэзских вла-дений на принципиально новом уровне. Были расширены полномочия консула, ко-торый из чиновника, чьи полномочия едва ли не ограничивались текущим контро-лем над торговой деятельностью коммуны, становится главой исполнительной вла-сти, имеющим судебные функции. Устанавливаются полномочия коллегий синди-ков, осуществлявших контрольно-надзорные функции в отношении должностных лиц генуэзских владений в Крыму. Со временем появляется должность викария, ко-торая не была закреплена в Уставе 1316 г., но появляется в документах 1343-1344 и 1382 гг., где викарий упоминается как «профессиональный правовед, назначаемый из Генуи» [6, c. 63]. Полагаем, что принятие Устава 1316 г. было обусловлено по-требностью в недопущении последствий недостаточной регламентации управления колониями Генуи в Северном Причерноморье, Устав должен был послужить, во-первых, выстраиванию выгодных для метрополии отношений, то есть снижению влияния отдельных лиц или групп лиц на территории крымских колоний с усилени-ем влияния метрополии и, во-вторых, мобильности принятия и исполнения решений метрополии на территории генуэзских поселений в Крыму, укреплению централи-зации Генуэзской республики.

О.Н. Барабанов указывает на то, что правовое пространство метрополии и коло-ний в Генуэзской республике, несмотря на отдаленность многих ее земель, тем не менее представляет собой единую, целостную и централизованную систему, ориен-тированную на метрополию и характеризуется «строгой соподчиненностью власт-ных институтов Генуэзского Сообщества вне зависимости от места их нахождения» [11, c. 114]. Считаем, что это стало возможным благодаря исключительной прорабо-танности правового регулирования административных отношений между метропо-лией и колониями.

Важнейшим этапом в правовом развитии генуэзских колоний в Северном При-черноморье стало принятие в Генуе в 1449 г. Устава для генуэзских колоний на Черном море, которым метрополия выстроила максимально детализированное регу-лирование управления в административной, финансовой, судебной, торговой, воен-ной и иных сферах на территории Генуэзской Газарии. Среди причин, послуживших принятию данного Устава, В.Н. Юргевич выделяет усиление турецкого влияния на Северное Причерноморье, а также ослабление влияния метрополии на внутреннюю жизнь колоний, что привело к крайней степени злоупотреблений на местах, к раз-ложению системы управления, взяточничеству, растратам и так далее [12, c. 630-631]. Эти причины с очевидностью угадываются в тексте Устава, нормы которого носят ярко выраженный ужесточающий характер по отношению к деятельности ор-ганов управления и должностных лиц, о чем говорят постоянно повторяющиеся в тексте Устава требования неукоснительного соблюдения его положений под угро-

Иванченко С. В.

зой существенных наказаний, при этом Устав закреплял едва ли не тотальный вза-имный контроль одних органов и должностных лиц над другими.

Исследователи отмечают, что при анализе положений статутов Генуи и статутов

• факторий, можно сделать вывод, что вторые практически полностью посвящены вопросам административного устройства и в целом не затрагивают вопросы судо-производства, а основными актами процессуального права, распространявшими свое действие на колонии и фактории, были гражданские статуты Генуи 1376 г. с изменениями, осуществленными в 1403 и 1413-1414 гг. [13, c. 10-11]. Соглашаясь с данной позицией, полагаем допустимым отметить, что самый поверхностный ана-лиз положений Устава 1449 г. дает представление о более-менее высоком уровне проработанности процессуальных институтов в данном источнике.

Следуя структуре Устава, рассмотрим его процессуальную систему исходя из судебных полномочий отдельных должностных лиц и органов управления крымских колоний Генуи.

Как отмечалось выше, наиболее значимой должностью в Генуэзской Газарии была должность консула. В 1-й главе Устава «О Консуле Каффы, его жаловании и в чем состоят его обязанности», речь в большей степени идет об ограничениях, которые накладывались на консула, положения данного раздела содержат множество антикоррупционных норм и лишь в параграфе 16 главы указано, что «Консул сим обязывается и должен ходить в суд в обычные дни, именно каждый понедельник, четверг и субботу утром и там оставаться и присутствовать со своим Викарием для того, чтобы судить и иметь надзор за правосудием» [14, c. 649-650]. Подробнее судебные полномочия и особенности отправления правосудия 1-я глава не раскрывает, они детализируются в последующий разделах Устава.

Яровая Е. В. отмечает: «В сфере судопроизводства консул разделял свои полно-мочия с коллегией Генеральных Синдиков в количестве четырех человек из кото-рых двое граждане Генуи и двое состоятельные жители Каффы» [6, c. 71], члены данной коллегии избирались самим консулом с участием представителей Совета старейшин и членов Попечительской Оффиции (Officium Provisionis). При этом, ес-ли консул сочетал в себе начала исполнительной и судебной власти, то синдики со-четали полномочия судебной власти и контрольно-надзорной власти.

Возбуждение дела, если такое дело не было связано с преступлениями против порядка управления, по общему правилу, происходило подачей иска консулу либо его викарию. При этом рассмотрение дела происходило исключительно совместно консулом и викарием. Как отмечает О. Н. Барабанов: «… викарий предстает скорее не в роли реального председателя суда, но в значительной степени как подобие устаревавшей к тому времени должности асессора – профессионала при формаль-ном суде – главе коммуны» [11, c. 112]. Возможны также были и иные варианты воз-буждения дела, например, путем подачи жалобы должностным лицам, которые обя-заны были, в некоторых случаях, перенаправлять их в соответствующий судебный орган, тем самым возбуждая дело.

Устав содержит детальное описание особенностей отправления правосудия кол-легией Генеральных Синдиков. В главе «О порядке при выборе Генеральных Син-диков (контролеров) и их обязанностях», в пар. 2, встречаем следующее: «…Синдики обязаны заседать в своем обыкновенном судебном месте и судить, каж-дый день по два из них, поочередно, а все четыре [синдика] два раза в неделю, в дни

69

О некоторых особенностях судоустройства …

которые изберут сами; и имеют право производить следствие и предать суду всех чиновников Каффы и других мест… Имеют также право производить следствие и судить все злоупотребления … и наказывать каждого денежным штрафом по своему усмотрению.» [11, c. 655-656]. Очевидно, что основную массу дел, подсудных дан-ной коллегии, составляли служебные преступления, при этом процесс по таким де-лам носил следственный, а не состязательный, характер. Ввиду того, что следствие производилось самими синдиками, можно сделать вывод о том, что наделение этого органа таким широким спектром процессуальных полномочий могло быть вызвано желанием законодателя обеспечить невозможность влияния на процесс третьих лиц, то есть процесс как бы находился под полным контролем синдиков. Подразумевает-ся, что в такой категории дел имелась необходимость максимальной реализации принципа непосредственности через самостоятельное восприятие судьями объек-тивной действительности, связанной с делом в силу государственной значимости данной категории дел, что может быть в наибольшей мере обеспечено через само-стоятельное ведение следствия самими судьями.

• пар. 5 получает развитие идея принципа надлежащего извещения лиц. Указы-вается, что синдики не могут приступить к рассмотрению дела пока участники не будут «воззваны к суду лично один раз или на дому своем трижды или словами глашатая по крайней мере однажды» [14, c. 657]. Наличие такой нормы демонстри-рует высокий уровень процессуального сознания законодателя, чему можно найти подтверждение в указании далее на незаконность и запрет исполнения решения, ко-торое было принято синдиками без надлежащего извещения лица, являющегося стороной по делу. Законодатель не связывает возможность рассмотрения дела с яв-кой стороны, он лишь устанавливает обязанность надлежащего извещения стороны, что представляется весьма прогрессивным элементом генуэзского судопроизвод-ства. При этом, допускались различного рода отступления от правила о надлежащем извещении, закрепленном в Уставе. О.Н. Барабанов, анализируя сохранившиеся протоколы судебных дел, рассматривавшихся в генуэзских колониях, приводит сле-дующий эпизод. Так, истец обратился непосредственно к дожу Генуи с жалобой, дож, рассмотрев ее и признавав правоту истца, определяет, что данное дело должно рассматриваться консулом Каффы. Затем истец, получив определение дожа, обра-щается с иском в курию Каффы. После возбуждения дела, судьей было определено ответчику явиться в суд, при этом суд указал, что направленное ответчику уведом-ление является единственным и имеет силу трех положенных по статутам уведом-лений. Такое определение суда вызвало протесты ответчика, который ссылаясь на положения Устава 1449 г., указывал что данный акт не содержит возможности при-менения каких бы то ни было исключений, при том, что законодательство Генуи допускало подобное в отношении лиц, чьи дела рассматривались на Лигурийских Ривьерах. Истец же в свою очередь ссылался на определение дожа Генуи, который указал, что его дело следует разрешать summarie et sine libello и потому нормы Устава не могут быть применимы к этому делу. Судья последовал определению до-жа и отклонил доводы ответчика [15]. Данный случай примечателен тем, что он ил-люстрирует степень значимости, которую процессуальное право Генуэзской рес-публики уделяло соблюдению принципа надлежащего извещения и увязывало его с возможностью рассмотрения дела. С другой стороны, данный случай указывает на

Иванченко С. В.

то, что процессуальное право в генуэзских колониях было до крайности деформали-зовано.

• • пар. 12 гл. 5 указывается также на возможность делегирования судебной вла-сти от синдиков должностным лицам и органам в рамках сферы деятельности таких лиц и органов, при этом синдики обладают полномочиями по проверке законности их решений и по пересмотру соответствующих дел. Нельзя оставить без внимания то, что Уставом закреплено правило о необходимости завершения рассмотрения синдиками всех дел, которые были назначены ими к рассмотрению до завершения их полномочий на данной должности. Так, синдики должны завершить все дела в течение месяца после сложения с себя полномочий и назначения нового состава синдиков, при чем, новые дела поступают к новому составу, а ранее назначенные к слушанию дела рассматриваются лицами, формально сложившими полномочия. В случае нарушение этого правила на бывшего чиновника налагался штраф от одного до десяти сонмов, штраф же этот налагался действующим составом синдиков (должно быть исходя из того, что основную группу дел, рассматривавшихся синди-ками были должностные преступления) [14, c. 660-661]. Помимо дел о рассмотре-нии должностных преступлений и пересмотра на предмет законности дел, рассмот-ренных соответствующими должностными лицами, синдики в качестве суда первой инстанции также рассматривали дела, связанные с отпущением рабов, иные дела, связанные напрямую или косвенно со статусом раба или свободного [14, c. 661].

Устав предоставляет синдикам широкое пространство для судейского усмотре-ния, так Устав содержит указание на то, что ни один капитан не смеет ни каким об-разом выводить «господских людей и слуг из всего Босфора и царства Хазарского»,

• случае же допущения такого нарушения, нарушитель подвергался штрафу от 25 сонмов (верхний предел штрафа не установлен), а также мог подвергнуться наказа-нию в виде конфискации судна, его сожжения «или какого-нибудь другого наказания по усмотрению синдиков» [14, c. 663].

Устав также регламентирует порядок апелляционного производства. Заметим, что дела, рассматриваемые консулом или его викарием, цена иска по которым составля-ет от 5 и менее сонмов апелляционному обжалованию не подлежали. Однако, зако-нодатель делает следующее исключение: «Если же найдут Синдики, что они [консул либо его викарий] произнесли решение обидное, то должны [синдики] наказать их приличным образом свыше назначенного ими штрафа, для избавления от убытка того, который вследствие несправедливого решения, понес убыток и обиду» [14, с. 663]. Здесь, во-первых, Устав вводит довольно любопытный институт личной ответ-ственности судей за вынесенное решение, при этом законодатель реализует бук-вально правило о том, что «решения должны исполняться». Так, лицо, которое по незаконному решению консула или викария подвергнуто штрафу либо обязанности уплатить другому лицу соответствующую сумму, несмотря на незаконность выне-сенного решения, обязано такую сумму уплатить и лишь после имеет право обра-титься с апелляционной жалобой. В случае же признания решения первой инстан-ции незаконным осуществляется не поворот исполнения, как следовало бы ожидать, а возмещение судьей, вынесшим такое решение, компенсационных убытков сверх исполненного, что довольно-таки уникально для процессуального права. Однако такое положение вещей справедливо лишь для той указанной выше категории дел. Приведенный институт крайне примечателен, причины его введения должно быть

71

О некоторых особенностях судоустройства …

лежат в той же плоскости, в которой сформировалась необходимость принятия об-новленного Устава – недопущение коррупции и избежание злоупотреблений вла-стью на местах. Во-вторых, можно с очевидностью сделать вывод, что консул и его викарий реализовали полномочия суда первой инстанции. Параграф 20 содержит общие правила апелляционного обжалования решений консула и викария, так дела, цена иска по которым превышала 5 сонмов и сторонами, по которым были cives (полноправные граждане Генуи или Каффы) могли быть обжалованы только в кол-легию Генеральных Синдиков в городе Каффа. Устанавливался срок рассмотрения апелляционной жалобы – 3 месяца со дня ее подачи, срок апелляционного обжало-вания по всем категориям дел составлял 10 дней со дня вынесения решения судом первой инстанции. Выше упоминалась обязанность синдиков завершить рассмотре-нием все дела до ухода в отставку, однако данное правило имело несколько иной вид, когда речь шла о рассмотрении дела в апелляционной инстанции. Так, если де-ло рассматривалось синдиками как апелляционной инстанцией, крайний срок за-вершения рассмотрения дела был равен сроку для рассмотрения апелляционной жа-лобы. Соответственно, если жалоба подавалась за несколько дней до сложения пол-номочий синдиками, то она должна быть ими рассмотрена в такой срок, как если бы они не складывали с себя полномочий, то есть в течении 3-х месяцев. Апелляцион-ное рассмотрение дела требовало уплаты пошлины в размере 4 % от цены иска, при этом в случае, если решение, на которое была подана жалоба отменялось, то упла-ченная пошлина возвращалась апеллянту [14, c. 664-665]. Судебные акты, выноси-мые синдиками, по общему правилу, обжалованию не подлежали. Укажем также, что если одной из тяжущихся сторон в рамках апелляционного производства был синдик, то такое дело подлежало рассмотрению в торговом комитете города Каффы [14, c. 665].

Исключительное положение коллегии компенсировалось возможностью привле-чения их к ответственности. Это могло быть выражено двояко – во-первых, после сложения полномочий одного состава синдиков и наделения полномочиями следу-ющего состава, деятельность членов предыдущей коллегии во время исполнения им должности, подлежала проверке при привнесении на них жалобы, во-вторых, суще-ствовали и некоторые инструменты воздействия на коллегию и во время исполнения ей своих полномочий. Так, например, параграф 25 главы 5 Устава устанавливает, что комиссия в составе консула, управляющего финансами, управляющих совета и каз-начейства имеет право рассматривать вопрос о превышении полномочий членов действующей коллегии Генеральных Синдиков. В случае выявления такого превы-шения данная комиссия могла назначить штраф от 25 до 100 сонмов с каждого члена коллегии синдиков, что представляло крайне значительную сумму (например, годо-вое жалование консула составляло 500 сонмов, при этом жалование консула счита-лось крайне высоким даже для высших должностных лиц Генуэзской республики, поскольку консул «представлял власть и персонифицировал могущество и авторитет Генуи» [16, c. 184], при этом, например, годовое жалование викария составляло 40 сонмов [14, c. 689], а писца Попечительской Оффиции всего 4 сонма в год [14, с. 675]) и отражает, в том числе, коллективную ответственность коллегии синдиков.

Еще одним коллективным органом, исполнявшим судебные функции, была кол-легия синдиков консула Каффы, ее состав назначался по тому же принципу, что и состав коллегии Генеральных Синдиков, однако количество синдиков консула со-

Иванченко С. В.

ставляло 12 человек. Задача синдиков консула состояла исключительно в исполне-нии контрольно-надзорной функции в отношении административного аппарата ко-лоний и рассмотрении соответствующей категории дел [17, c. 197]. Остается не до конца ясным вопрос о разграничении групп рассматриваемых дел в отношении должностных лиц между синдиками консула и Генеральными Синдиками, поскольку первые могли рассматривать дела в отношении тех же лиц, что и вторые, в том чис-ле, и в отношении консула. Параграфы 2, 3 и 4 главы «О выборе синдиков господина Консула Каффы и его чиновников» несколько проясняет эту ситуацию, так параграф 2 закрепляет обязанность чиновников давать поручительство в денежном выраже-нии при каждом их обвинении, параграф 3 устанавливает, что «когда поручитель-ства будут даны, Синдики должны публиковать через глашатая в течении 15 дней сряду, чтобы тот, кто хочет жаловаться… явился к ним или к их нотарию» [14, c. 680]. Соответственно, порядок возбуждения дел в коллегии синдиков отличается диспозитивным характером, процесс начинается подачей жалобы заинтересованным лицом, в том время как Генеральные Синдики имеют право возбуждать дела по соб-ственной инициативе. Рассмотрение дела синдиками консула не могло превышать одного месяца начиная со дня, следующего за 15-м днем опубликования сведений об открытии дела, за нарушение сроков рассмотрения дела на каждого из членов колле-гии накладывался штраф в 10 сонмов (еще один пример коллективной ответствен-ности органов власти). Решения синдиков консула не подлежали обжалованию. В параграфе 8 рассматриваемой главы указано, что «Синдики не могут ни в каком от-ношении подвергаться неприятностям или беспокойствам за решения и все вышепо-казанные определения ими произнесенные» [14, c. 682], что является прямым нор-мативным закреплением принципа неприкосновенности судей.

Также стоит отметить, что Устав дозволял коллегии синдиков консула назначать применение пыток в отношении всех свидетелей по рассматриваемому делу, «руко-водствуясь при этом уважительными показаниями по своему соображению» [14, c. 685], что очередной раз демонстрирует нам широту судейского усмотрения в генуэз-ском праве.

Устав закрепляет принцип независимости судей. Запрету вмешательства в право-судие законодатель посвятил целую главу под названием «О том, что воспрещается вмешательство в решения судебные господину Консулу и совету Старейшин». При-ведем нормы данной главы. Параграф 1 устанавливает: «Желая позаботиться о том, чтобы закон и правосудие имели везде силу и больший блеск и уничтожен был вся-кий повод вмешиваться в них и им препятствовать, постановляем…, чтобы господин Консул Каффы, вместе с Управляющими и советом Старейшин не смели и не дума-ли ни в какой мере вмешиваться в какие-либо учиненные решения, производимые процессы, или акты совершенные самим Консулом, его Викарием и другими чинов-никами Каффскими или третейскими судьями по делам гражданским и уголовным.».

• пар. 2 законодатель делает оговорку о том, что положения 1 пар. не исключают судебных полномочий консула как таковых и он должен совместно со своим викари-ем осуществлять отправление правосудия по гражданским и уголовным делам. Па-раграф 3 делает исключение из правила о невмешательстве в рассмотрение дела и исключении влияния на решение. Так, установлено, что в случае, если кому-либо из лиц, указанных в 1-м параграфе, станет известно, что принятое решение носит неза-конный характер, имеет признаки предвзятости, заинтересованности судьи либо о

73

О некоторых особенностях судоустройства …

таких фактах поступит жалоба, то консул, Совет Старейшин и Попечительская Оф-фиция обязаны принять меры для восстановления нарушенных прав пострадавшего лица. Допустимо предположить, что данный способ обжалования является возмож-ным для всех вынесенных решений, даже тех о которых сказано, что они не подле-жат пересмотру. Тут дело состоит не столько в разрешении вопроса о неправильном истолковании или применении судом норм материального или процессуального пра-ва, сколько в злоупотреблении каким бы то ни было судом своими полномочиями и незаконном притеснении прав пострадавшей от действий суда стороны. В данном случае пересмотр решения осуществлялся коллегиально консулом и членами совета Старейшин, управляющим финансами и членами Попечительской Оффиции, при этом вопрос о возможности пересмотра решения осуществляется путем баллоти-ровки, осуществляемой посредством голосования черными и белыми шарами, воз-можность пересмотра считалась допустимой, если собравшиеся члены комиссии проголосуют одиннадцатью утвердительными (белыми) шарами, если же подано 11 отрицательных (черных) шаров, то дело на этом прекращалось, если же не набира-лось достаточное количество шаров, то вопрос о принятии дела поднимался на но-вое обсуждение и так до трех раз, если же и в третий раз не приходили к однознач-ному мнению, то пересмотр дела также прекращался [14, c. 748-750].

Полагаем необходимым подвести итог вышеизложенному и сделать основные выводы. Во-первых, отметим проработанность многих правовых институтов генуэз-ского права, что отличает его прогрессивностью и функциональностью. В начале XIV века генуэзское право отходит от канонов римского права и становится дефор-мализованным, процесс тяготеет к процессуальной эффективности, что не удиви-тельно в условиях глобализации отношений при стремительном развитии экономи-ки, в целом, и торговли, в частности. Реальность требовала качественных инстру-ментов, которые должны были реализовываться в сокращенных временных рамках, иное просто не представимо, если речь идет о непрекращающемся торговом движе-нии, когда время значит очень много. Во-вторых, анализируя Устав для генуэзских колоний на Черном море 1449 года, нельзя не отметить прямое нормативное закреп-ление в нем некоторых процессуальных принципов, например, принципа надлежа-щего уведомления сторон, принципа независимости и неприкосновенности судей. Однако, некоторые принципы были безосновательно ущемлены, например, принцип состязательности и принцип диспозитивности. Полагаем, что законодатель считал более эффективным не предоставление сторонам возможности собственными уси-лиями достигать целей судопроизводства, а поручить это самим судьям, то есть профессиональным субъектам судопроизводства. Здесь важно упомянуть то обстоя-тельство, что в генуэзских колониях был запрещен институт представительства в суде через адвокатов [18, с. 21], что, на наш взгляд, дополнительно свидетельствует

• пользу предположения о том, что законодатель стремился достичь эффективности упрощением процесса и не обременять жителей колоний

Редакция Устава 1449 г. просуществовала сравнительно недолго, поскольку Устав разрабатывался для стабильного и спокойного времени, то генуэзский законодатель, сообразуясь с политической ситуацией, возникшей после занятия в 1453 г. Констан-тинополя турками и постепенным распространением их влияния на черноморский регион, были вынуждены в начале 50-х годов XV в. внести в Устав кардинальные изменения. 1 июня 1475 г. султан Мехмед II осадил Каффу, после четырехдневного

Иванченко С. В.

сопротивления город сдался, большая часть населения Каффы была перебита, осо-бенно пострадало латинское население города, нобилитет был уничтожен практиче-ски полностью, многие жители были обращены в рабство, город подвергся разграб-лению и значительным разрушениям [19]. В последующее несколько дней турками были взяты Солдайя и Чембало, с этим генуэзское влияние в Крыму завершилось, а после взятия летом 1484 г. султаном Баязидом II Килии и Белгорода (Аккермана) Черное море перешло под полный контроль Османской империи.

Список литературы:

1. Смирнова Е. Д., Сушкевич Л. П., Федосик В. А. Средневековый мир в терминах, именах и названиях. — Минск: Беларусь, 1999. — 383 с.
2. Энциклопедический словарь, Том 33А / Под ред. Арсеньева К. К., Петрушевский О. О. — СПб: Блокгауз-Ефрон, 1901. — 960 с.
3. Дживелегов А. К. Торговля на Западе в Средние века. — СПб: Блокгауз-Ефрон, 1904. — 223 с.;
4. Узлов Ю. А. Северное Причерноморье в эпоху Средневековья // Евразийский Союз Ученых. — 2016. — №1-5 (22). — С. 155-158.
5. Карпов С. П. Из истории средневекового Крыма: высшие оффициалы генуэзской Каффы перед судом и наветом // Отечественная история. — 2001. — №1. — С. 184–187.
6. Яровая Е.А. Геральдика генуэзского Крыма. СПб: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2010. 194 с.
7. Ла Примоде Э. Ф. История черноморской торговли в средних веках. Часть 1. — Одесса: Типография Л. Нитче, 1850. — 157 с.;
8. Волков В. М. О соперничестве Венеции с Генуей // Записки Одесского общества истории и древностей, Т. 4. — Одесса: 1858. — С. 151–236.
9. Еманов А. Г. Образование городской коммуны Кафы до середины XV века: дис. … д-р истор. наук:
10. — Екатеринбург: Уральский ГУ, 1997. — 406 с.
11. Balard M. Genoa and the Golden Horde // Золотоордынская цивилизация. — 2017. — №10. — С. 105-112.
12. Барабанов О.Н. Судопроизводство по гражданским делам в генуэзских факториях XIV–XV вв. // Причерноморье в Средние века. Вып. 5. СПб.: Алетейя, 2001. С. 108–128.
13. Юргевич В. Н. Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1149 году // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 5. — Одесса: Одесское общество истории и древностей, 1863. — С. 629-631.
14. Карпов С. П. Латинская Романия. — СПб: Алетейя, 2000. — 255 с.
15. Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1149 году в последний день февраля // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 5. — Одесса: Одесское общество истории и древностей, 1863. — С. 632-815.
16. См. Барабанов О. Н. Судебное дело Бруноро Сальваиго (Каффа, 1454 г.). Опыт историко-юридического исследования // Причерноморье в средние века. – Москва : Издательство Московского университета. — 1995. — №2. — С. 20-36.
17. Карпов С. П. Из истории средневекового Крыма: высшие оффициалы генуэзской Каффы перед судом и наветом // Отечественная история. — 2001. — №1. — С. 184-187.
18. Тур В. Г. Юридичний статус італійских володінь у Тавриці XIII-XV ст // 1000 років візантійської торгівлі (V–XV століття): збірка наукових праць. — Київ: БІБЛІОТЕКА VITA ANTIQUA, 2012. — С. 190-
19. Барабанов О.Н. Суд и право в генуэзских факториях Причерноморья (XIII-XV вв. ): автореф. дис.

… канд. истор. наук: 07.00.03. — М., 1997. — 21 с.

1. См. Хаутала Р., Гулевич В. П. Письмо тосканского анонима о взятии Каффы в 1475 году из кодекса Q 116 SUP Амброзианской библиотеки // Золотоордынское обозрение. — 2016. — №6 (4). — С.

829-854.

Ivanchenko S. V. On some features of the judicial system in the colonies of genoa in the northern Black sea in accordance with the charter for the Genoese colonies on the Black sea 1449 // Scientific notes of V. I. Vernadsky crimean federal university. Juridical science. – 2023. – Т. 9 (75). № 3. – Р. 66–76.

The main purpose of this article is to study the historical legal act that regulated social relations in the Genoese colony in the Northern Black Sea Region in the middle of the 15th century, namely the Charter for the Genoese colonies on the Black Sea of 1449. The present work analyses the justice system of the Genoese colonies in the territory of the Crimean peninsula, as well as the powers of such bodies and the peculiarities of their judicial proceedings. The study concludes that the research source is oriented on procedural, administra-tive and economic efficiency, to the detriment of some principles of procedural law, for example, dispositive and adversarial. The author concluded that Genoese law is distorted, including the possibility of applying the law of metropolitan France in colonies, despite the absence of appropriate gaps in the legislation of the colo-

75

О некоторых особенностях судоустройства …

nies. The analysis also revealed the existence of a broad legitimation of the principles of procedural law, in-cluding the inviolability and independence of judges, the proper notification of the parties, which indicates a rather progressive model of procedural law, implemented in the Charter for the Genoese colonies on the Black Sea in 1449, despite the fact that this act was drafted for the colonies and was relatively simplified in relation to the main legislation.

Key words: Genoese Republic, colonies, Kaffa, Syndik’s Collegium, Genoa Gazaria, Charter for Genoese Colonies on the Black Sea, procedural law, due notice principle, investigative process, consul, metropolitan, competitiveness, vicar, syndics.

Spisok literatury:

1. Smirnova E. D., Sushkevich L. P., Fedosik V. A. Srednevekovyj mir v terminah, imenah i nazvaniyah. — Minsk: Belarus’, 1999. — 383 s.
2. Enciklopedicheskij slovar’, Tom 33A / Pod red. Arsen’eva K. K., Petrushevskij O. O. — SPb: Blokgauz-Efron, 1901. — 960 s.;
3. Dzhivelegov A. K. Torgovlya na Zapade v Srednie veka. — SPb: Blokgauz-Efron, 1904. — 223 s.
4. Uzlov YU. A. Severnoe Prichernomor’e v epohu Srednevekov’ya // Evrazijskij Soyuz Uchenyh. — 2016. — №1-5 (22). — S. 155-158.
5. Karpov S. P. Iz istorii srednevekovogo Kryma: vysshie officialy genuezskoj Kaffy pered sudom i navetom // Otechestvennaya istoriya. — 2001. — №1. — S. 184–187.
6. YArovaya E. A. Geral’dika genuezskogo Kryma. — SPb: Izd-vo Gosudarstvennogo Ermitazha, 2010. 194 s.
7. La Primode E. F. Istoriya chernomorskoj torgovli v srednih vekah. CHast’ 1. — Odessa: Tipografiya L. Nitche, 1850. — 157 s.
8. Volkov V. M. O sopernichestve Venecii s Genuej // Zapiski Odesskogo obshchestva istorii i drevnostej, T.
9. — Odessa: 1858. — S. 151–236.
10. Emanov A. G. Obrazovanie gorodskoj kommuny Kafy do serediny XV veka: dis. … d-r istor. nauk:
11. — Ekaterinburg: Ural’skij GU, 1997. — 406 s.
12. Balard M. Genoa and the Golden Horde // Zolotoordynskaya civilizaciya. — 2017. — №10. — S. 105-112.
13. Barabanov O.N. Sudoproizvodstvo po grazhdanskim delam v genuezskih faktoriyah XIV–XV vv. // Prichernomor’e v Srednie veka. Vyp. 5. SPb.: Aletejya, 2001. S. 108–128.
14. YUrgevich V. N. Ustav dlya genuezskih kolonij v CHernom more, izdannyj v Genue v 1149 godu // Zapiski Odesskogo obshchestva istorii i drevnostej. T. 5. — Odessa: Odesskoe obshchestvo istorii i drevnostej, 1863. — S. 629-631.
15. Karpov S. P. Latinskaya Romaniya. — SPb: Aletejya, 2000. — 255 s.
16. Ustav dlya genuezskih kolonij v CHernom more, izdannyj v Genue v 1149 godu v poslednij den’ fevralya // Zapiski Odesskogo obshchestva istorii i drevnostej. T. 5. — Odessa: Odesskoe obshchestvo istorii i drevnostej, 1863. — S. 632-815.
17. Sm. Barabanov O. N. Sudebnoe delo Brunoro Sal’vaigo (Kaffa, 1454 g.). Opyt istoriko-yuridicheskogo issledovaniya // Prichernomor’e v srednie veka. – Moskva : Izdatel’stvo Moskovskogo universiteta. — 1995. — №2. — S. 20-36.
18. Karpov S. P. Iz istorii srednevekovogo Kryma: vysshie officialy genuezskoj Kaffy pered sudom i na-vetom // Otechestvennaya istoriya. — 2001. — №1. — S. 184-187.
19. Tur V. G. YUridichnij status іtalіjskih volodіn’ u Tavricі XIII-XV st // 1000 rokіv vіzantіjs’koї torgіvlі (V–XV stolіttya): zbіrka naukovih prac’. — Kiїv: BІBLІOTEKA VITA ANTIQUA, 2012. — S. 190-202.
20. Barabanov O.N. Sud i pravo v genuezskih faktoriyah Prichernomor’ya (XIII-XV vv. ): avtoref. dis. …

kand. istor. nauk: 07.00.03. — M., 1997. — 21 s.

1. Sm. Hautala R., Gulevich V. P. Pis’mo toskanskogo anonima o vzyatii Kaffy v 1475 godu iz kodeksa Q
2. SUP Ambrozianskoj biblioteki // Zolotoordynskoe obozrenie. — 2016. — №6 (4). — S. 829-854.

.