JOURNAL: « SCIENTIFIC NOTES OF V.I. VERNADSKY CRIMEAN FEDERAL UNIVERSITY. JURIDICAL SCIENCE»,

SECTION:

Publication text (PDF)

Институт конституционно-правовой…

Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Юридические науки. – 2023. – Т. 9 (75). № 2. – С. 172–182.

УДК 342

ИНСТИТУТ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: ДЕФИНИТИВНАЯ ПРОБЕЛЬНОСТЬ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПРИМЕНИМОСТИ

Радомский Ю. А.

Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского

Статья посвящена анализу в значительной степени спорного и неоднозначного для отечественной правовой среды явления – институту конституционно-правовой ответственности. В рамках настоящего исследования устанавливается, что конституционно-правовая ответственность в понимании россий-ского законодателя не разграничена с иными разновидностями ответственности должным образом. Более того, становится понятным, что помимо наличия свойственной Конституции РФ дефинитивной пробельности по анализируемому вопросу, отсутствует также единство мнений и на доктринальном уровне: среди исследователей-конституционалистов советского периода и настоящего времени отме-чается наличие излишней вариативности и не последовательности в выводах. Помимо теоретических недостатков, в работе устанавливается наличие прикладных несовершенств, касающихся правовой применимости института конституционно-правовой ответственности, в частности, в отношении орга-нов исполнительной власти. Акцентируется внимание на роли коллективной и индивидуальной моде-лей ответственности. Также статья посвящена анализу зарубежного опыта по схожей категории право-отношений и подходов зарубежных законодателей.

Ключевые слова: конституционно-правовая ответственность, коллективный субъект, правовая дефиниция, меры государственного принуждения, Конституция Республики Польши, солидарность, политическая деятельность.

Понимание природы и сущности процессов формирования юридической ответ-ственности в различных отраслях общественной жизни представляло интерес для исследователей-правоведов, а также законотворцев и правоприменителей во все времена, начиная с периода образования способностей к самопознанию, самоанали-зу и возможной перспективе развития прогностических мероприятий в уже устояв-шейся социальной модели существования. Категория «ответственность» является разноплановой, но, в анализируемом контексте, берет начало из природы понима-ния сущности социальной ответственности. Социальная ответственность – это не просто разновидность ответственности, но и глобальный этнический принцип, начало, обусловливающее развитие человека во взаимодействии и в среде обще-ственной. Последняя возлагает на субъекты обязанность реализации модели сла-женного сосуществования и производства во благо интересов социума, а в случае неисполнения заданного курса, формирует необходимость претерпевания негатив-ных последствий, направленных на воплощение идей общей и частной превенции.

• результате естественноисторического развития, социальная ответственность размежевалась с юридической ответственностью, а последняя приобрела характер отраслевой и, в контексте правового регулирования, была подразделена на такие составляющие, как уголовная, гражданская, конституционная, административная, экологическая и иные виды ответственности. В свою очередь, интересующий в рам-ках настоящего исследования институт конституционно-правовой ответственности развивался несколько непланомерно.
• советский период, начиная с 1918 г., конституционно-правовая ответствен-ность именовалась как государственно-правовая, что было связано с актуальным наименованием правовой дисциплины. И, хотя в большинстве случаев данные кате-

Радомский Ю. А.

гории синонимизируются, характеризуясь, как этапы развития одного явления, в литературе встречаем мнение о разноплановом понимании институтов государ-ственно-правовой и конституционно-правовой ответственности. В его пользу отме-чается более обширный характер государственно-правовой ответственности, где конституционная ответственность является лишь ее составным элементом. Однако, данная точка зрения не является неоспоримой: регламентация любой разновидности юридической ответственности осуществляется государственно-правовыми норма-ми, исходя из чего государственно-правовой ответственностью могут быть охарак-теризованы любые виды отраслевой ответственности. В этой ситуации переход от государственно-правовой к конституционно-правовой ответственности был продик-тован историческими реалиями и поэтапным развитием концепции правового стату-са личности, в связи с чем говорить о наличии института конституционно-правовой ответственности следует в рамках постсоветского периода России.

Определение соотношения конституционно-правовой и государственно-правовой ответственности является важным звеном нашего исследования по следу-ющей причине: в советский период государственно-правовая ответственность ха-рактеризовалась наличием ярко выраженного негативного характера ответственно-сти. Как правило, последняя реализовывалась в сфере политических отношений, как предоставление отрицательной оценки действиям государственного органа и/или должностного лица, со стороны избирателей либо самих депутатов. Таким образом, ответственность советского периода представляла собой институт порицания.

• принятием Конституции РФ, конституционная ответственность приобрела форму принципа ответственности каждого отдельно взятого государственного орга-на и должностного лица за порученное дело. В связи с чем институт конституцион-но-правовой ответственности наряду с негативным окрасом приобрел также пози-тивный аспект: возлагаемая законом на должностное лицо ответственность тесно коррелирует с его компетенцией, в некоем роде, обуславливая ее существование.

Что следует понимать под конституционно-правовой ответственностью? Данный вопрос, исходя из модели нормативного закрепления законодателем сущности и критериев рассматриваемой категории, вызывает определенные трудности не толь-ко в части толкования законов, но и правоприменительной деятельности. Так, А.Ю. Олимпиев под конституционно-правовой ответственностью предлагает понимать «предусмотренную нормами Конституции РФ и других ФЗ, а также обеспеченную мерами государственного воздействия в целях защиты конституционно-правовых отношений обязанность субъектов таких правоотношений претерпевать различные неблагоприятные последствия за свое юридически значимое поведение, нарушаю-щее конституционный правопорядок, установленный данными нормами» [1].

Несколько иной точки зрения придерживается А.А. Титова, определяющая кон-ституционно-правовую ответственность как «самостоятельный вид юридической ответственности, выражающийся в реализации конституционных санкций к субъек-там конституционно-правовых отношений, обладающих специальной конституци-онной правосубъектностью, в случае совершения ими конституционного деликта в порядке, установленном законом» [2]. В отличие от предыдущего определения, ак-центирующего внимание на сущности конституционно-правовой ответственности как некой обязанности, возлагаемой на субъект, А.А. Титова отмечает структурно-классификационный критерий – относимость конституционно-правовой ответ-

173

Институт конституционно-правовой…

ственности к категории юридической. Исходя из расхождений в подходах, различны

• выделяемые существенные признаки: в первом случае – обязательная нормативно-правовая регламентация нарушаемых интересов, а также – применение мер государ-ственного воздействия, во втором – наличие у лица, совершающего правонаруше-ние, конституционной правосубъектности.

Предлагаемые доктринальные определения института конституционно-правовой ответственности несовершенны и не в полной мере учитывают специфику анализи-руемого явления. Несмотря на их разноплановый подход, очевидна общая черта – раскрытие сущности конституционной ответственности через призму ее сугубо негативного аспекта. Достаточно распространенной является точка зрения, в соот-ветствии с которой в юридическом понимании ответственность не может соотно-ситься с толкованием того же явления с философской точки зрения. Например – в рамках конституционной ответственности не представляется возможным выделить ее позитивный аспект, поскольку ее целевое назначение – претерпевание субъектом, нарушившим норму, негативных последствий, благодаря чему и реализуется модель частно-превентивного вмешательства в правовое сознание нарушителя. Более того, упоминается, что ответственность – это соответствующая реакция на совершенное правонарушение, а последнее, по понятным причинам, носит негативный характер.

Противоположная точка зрения, отстаиваемая приверженцами позитивного ас-пекта конституционно-правовой (и юридической) ответственности, заключается в наличии т.н. инициативного начала, в соответствии с которым ответственность начинается не только в связи с совершенным правонарушением, но и со стадии доб-ровольного волеизъявления на исполнение обязательств. Более того, ответствен-ность следует признавать истинно позитивной ввиду ее уникальной возможности по реализации воспитательной функции в отношении субъекта, нарушившего обязан-ность, а также окружающих его лиц.

Проанализированные подходы, несмотря на их аргументированную и, одновре-менно, взаимоисключающую категоричность, видятся не в полной мере соответ-ствующими действительности. В рамках исследования автор придерживается точки зрения о двуначалии сущности конституционной ответственности, в связи с чем дальнейший анализ, в том числе, в части изучения наиболее благоприятной модели построения правовой дефиниции, будет основываться на сформулированном подхо-де. Касательно легального толкования критерий пробельности, к сожалению, также достаточно высок, и выражается не только в отсутствии официальной правовой де-финиции, но и (в сравнении с иными видами ответственности) достаточно скудны-ми упоминаниями о возможности применения конституционно-правовой ответ-ственности в рамках отечественного правового поля. Более того, анализ Конститу-ции РФ позволяет сделать вывод, что законодатель оперирует лишь термином «от-ветственность», не акцентируя внимания на ее конституционном характере. При этом, в той же Конституции, а именно в ч. 2 ст. 122 упоминается возможность при-влечения судьи к уголовной ответственности [3].

Исходя из изложенного, отметим практическую необходимость в разработке комплексного определения конституционно-правовой ответственности. Необходи-мо выявить наиболее значимые признаки анализируемого явления, в числе отметим:

Радомский Ю. А.

• 1. конституционно-правовая ответственность – это вид юридической ответствен-ности. В результате развития государства и общества социальные и, затем, юриди-ческие науки, прошли этап деления на отраслевые элементы;
  2. наличие субъекта, обладающего конституционной правосубъектностью. В пе-речень субъектов конституционно-правовых отношений входят четыре основных элемента: народ, государство, общество, личность, а все дальнейшие вариации вза-имоотношений строятся во взаимосвязи субъектов между собой и друг с другом. Определение института правосубъектности в контексте анализируемой правовой отрасли не нашло своего должного отражения в современных трудах по конститу-ционному праву: как правило, наличие конституционной правосубъектности упо-минается лишь поверхностно, посредством раскрытия общих положений теории права, либо не упоминается в принципе. Довольно распространенным является мне-ние, «что в основу разрабатываемой теории конституционной правосубъектности должны быть положены, в первую очередь, особенности предмета конституционно-правового регулирования. Учитывая неоднородность отношений, входящих в пред-мет регулирования конституционного права, наиболее адекватным будет выделение нескольких типов конституционной правосубъектности» [4]. Нами поддерживается приведенная точка зрения, в связи с чем отметим, что под конституционной право-субъектностью, в контексте ее роли как одного из признаков формируемой право-вой дефиниции, следует понимать юридическую категорию, состоящую из исклю-чительной (народ как первоисточник прав и обязанностей, поскольку конституци-онное право – это акт народной воли), абсолютной (сочетание публичноправового и частноправового начал, т.е. публичного, в том числе РФ как государства, и частного субъекта), общей и ограниченной (наиболее часто являются разновидностями пра-восубъектности для физических лиц, обладающих некоторыми особенностями, в частности пол, возраст, социальное положение и т.д.), специальной (помимо физи-ческих лиц, характерно для государственных органов РФ, субъектов РФ, органов местного самоуправления) конституционной правосубъектности;
  3. наличие приоритетной цели, выражающейся в защите важнейших сфер отно-шений. Целевое назначение можно разделить на следующие направления – репрес-сивное, т.е. обеспечивающее карательную функцию ответственности по отношению
• субъекту, нарушившему правовое предписание, а также восстановительное, выра-женное в реализации защитной функции в отношении пострадавшей стороны, свое-го рода реабилитации правового положения;
  1. предпосылка – наличие совершенного правонарушения. В значительной сте-пени удачное толкование сущности конституционного правонарушения было пред-ложено В.Р. Саттаровым, по которому – это «противоправное поведение субъекта конституционных правоотношений, заключающееся в его действии или бездей-ствии, противоречащее предписаниям норм и принципам конституционного зако-нодательства в виде неисполнения или ненадлежащего исполнения установленных конституционным законодательством обязанностей, запретов либо злоупотребления правомочиями, либо неприменения субъективного права, причиняющее вред, со-здающее общественную опасность регулируемым конституционным правом обще-ственным отношениям, законности и правопорядку, которое подвергается осужде-нию (порицанию) и применению установленной меры государственно-правового воздействия уполномоченным государственным органом или должностным лицом,

175

Институт конституционно-правовой…

• том числе меры конституционно-правовой ответственности при его виновности с возложением негативных (неблагоприятных) последствий» [5].

Основание конституционно-правовой ответственности выражено в совокупности трех составляющих: нормативное (наличие официального нормативного акта, фик-сирующего нарушаемое право); фактическое (наличие правонарушения в отноше-нии данной зафиксированной нормы); процессуальное (легитимный порядок при-менения санкции правовой нормы).

• 1. Причина – невыполнение либо ненадлежащее выполнение субъектами своих конституционных обязанностей, либо злоупотребление своими конституционными правами.
  2. Результат – неблагоприятные последствия для правонарушителя. Отметим, что, учитывая двусмысловой подход в оценке института конституционного-правовой ответственности через призму позитивного и негативного аспекта, одно-временно предполагается также наличие признака благоприятных последствий, как для общества в целом (ввиду устранения потенциальной возможности по существо-ванию продолжаемой противоправной деятельности), так и для пострадавшей сто-роны (выраженное в восстановлении нарушенного права) – в частности.
  3. Форма выражения – меры государственного принуждения. Эти меры суще-ствуют в 3-х взаимосвязанных формах, предложенных далее во временной последо-вательности: меры конституционно-правового предупреждения. Призваны, во ис-полнение идей общей и частной превенции, заблаговременно осведомить потенци-ального нарушителя о наличии негативной оценки его возможным действиям со стороны государства, а также о последствиях (применимых санкциях) в случае со-вершения правонарушения. Эта стадия реализуется посредством реализации актив-ных и/или пассивных действий по предупреждению конституционно-правовых конфликтов; меры конституционно-правового пресечения. Применимы в случае от-сутствия полезного ожидаемого эффекта от предупредительных мер. Применяются
• результате уже совершенного либо совершаемого правонарушения и выражаются во вмешательстве в конституционно-правовой конфликт с целью предотвращения дальнейшего вреда и негативных последствий; меры конституционно-правового восстановления. «С.С. Алексеев рассматривает защиту права в целом как государ-ственно-принудительную деятельность, направленную на осуществление «восста-новительных» задач — на восстановление нарушенного права, обеспечение юридиче-ской обязанности. Именно поэтому различные авторы не проводят дифференциации между мерами защиты и мерами восстановления нарушенного права» [6]. Однако, подобное разграничение в целом необходимо для формирования полноценного об-раза института конституционно-правовой ответственности посредством консолиди-рованного анализа ее составных элементов; негативные последствия могут носить личный, организационный и/или имущественный характер.

Как видится, именно совокупность вышеперечисленных восьми признаков кон-ституционно-правовой ответственности отражает ее правовую сущность. В связи с проведенным анализом, а также основываясь на отсутствии легального толкования, считаем возможным предложить собственный вариант дефиниции. Так, в рамках проводимого исследования, конституционно-правовая ответственность – это вид юридической ответственности, призванный осуществить защиту важнейших сфер отношений, выраженный в наличии совершенного субъектом, обладающим консти-

Радомский Ю. А.

туционной правосубъектностью, правонарушения в связи с невыполнением либо ненадлежащим выполнением данным субъектом своих конституционных обязанно-стей, либо злоупотреблением своими конституционными правами, в результате чего наступают неблагоприятные последствия личного, организационного и/или имуще-ственного характера для правонарушителя, проявляемые в форме применения мер государственного принуждения.

• контексте проводимого сравнительного анализа, однако на данном этапе — в отрыве от исторических предпосылок, обратим также внимание на следующий ас-пект: достаточно распространенной теоретической проблемой является смешение понятий конституционно-правовая и политическая ответственность. Неоспоримым является тот факт, что отрасль конституционного права является едва ли не самой политизированной отраслью в сравнении с иными отечественными отраслями пра-ва. В связи с чем разграничение политической и конституционно-правовой ответ-ственности вызывает определенные затруднения. «Политическая ответственность – это ответственность за надлежащую реализацию тех властных полномочий, которые те или иные структуры получили от народа как единственного источника власти. Мерой политической ответственности будет отстранение от власти тех лиц, кто не-должным образом осуществлял свои публичные функции» [7].

Анализ исследований по заданной проблематике позволяет выделить несколько подходов к соотношению политической и конституционно-правовой ответственно-сти: 1) политическая и конституционно-правовая ответственность – синонимичные понятия. Отчасти подход может быть охарактеризован как архаичный, присущий советскому периоду. Представитель — Боброва Н.А., отстаивающая позицию равно-значности не только анализируемых видов ответственности, но также и нравствен-ной (моральной) ответственности, в консолидированном виде являющей собой юридическую ответственность [8, с. 11]; 2) политическая ответственность – это по-зитивный аспект конституционно-правовой ответственности. Иными словами, в контексте применения политической ответственности реализуется восстановитель-но-воспитательная функция, предполагающая защиту интересов, прежде всего, народа во взаимоотношениях с государством. В рамках данной теории реализуется основополагающий принцип конституционного права: единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ, в связи с чем, речь, как прави-ло, идет о защите правовых возможностей, нежели обязанностях; 3) политическая ответственность – это негативный аспект конституционно-правовой ответственно-сти. В контексте данного мнения политическая ответственность понимается через призму ее репрессивного характера, а именно – реализация санкционных мероприя-тий в отношении правонарушителей в области политических (конституционных) прав; 4) политическая и конституционно-правовая ответственность – различные ви-ды ответственности. Анализируемый подход в большей степени отвечает текущим реалиям, однако, лишь в части: речь идет о неюридической политической ответ-ственности. Для разъяснения сути сформулированной мысли, приведем 2 примера.

Первый – предлагаемые потенциальными выборными субъектами власти пред-выборные обещания о выполнении определенных программных положений, о соот-ветствии занимаемой государственной должности представляют собой объект поли-тической ответственности, где контрольным является сама процедура выборов. «Одной из разновидностей политической ответственности будет являться … отсут-

177

Институт конституционно-правовой…

ствие поддержки избирателями выборного должностного лица на очередном пле-бисците, что свидетельствует об утрате данным лицом доверия избирателей» [7] в результате ранее не исполненных предвыборных обещаний.

Второй – неполучение поддержки на очередных выборах вследствие внешних факторов. Именно так выражается назревающая потребность в корректировке про-водимого политического курса. «Субъектом, применяющим указанные формы от-ветственности, является народ, общество. Этот признак позволяет отделить данные формы политической ответственности власти от мер конституционно-правовой от-ветственности» [9]. Данный подход не является типичным, даже при проведении сравнительной параллели юридической доктрины стран СНГ. Так, в Республике Бе-ларусь «Г.А. Василевич поддерживает тезис о существовании позитивной консти-туционно-правовой ответственности, а также возможности ее наступления при формальном отсутствии правонарушения. Придерживается данных взглядов и бело-русский исследователь Т.С. Масловская» [10], что для российской правовой и ис-следовательской среды не характерно.

• результате проделанной работы на данном этапе был внесен вклад в развитие теоретических подходов к раскрытию понятия и сущности конституционно-правовой ответственности и, вероятно, сформирован дефинитивный базис для реа-лизации законотворческой деятельности в части формирования легального опреде-ления конституционно-правовой ответственности и сопутствующих данному инсти-туту признаков. Вторая составляющая нашего исследования посвящена ключевым вопросам применимости конституционно-правовой ответственности в практической плоскости. В связи с уже обозначенной проблематикой отсутствия единства подхо-дов в отечественной правой среде, представляется возможным задействовать, в кон-тексте сравнительно-аналитического анализа, успешный зарубежный опыт. В каче-стве понятийной основы применимы полученные ранее результаты и нововведения.

Помимо отсутствия какого-либо упоминания конституционно-правовой ответ-ственности в самой Конституции РФ, этот институт также непосредственно не за-креплен в иных нормативных актах. Однако, часто анализируемым термином опе-рирует Конституционный Суд РФ. Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 28.04.2022 № 1096-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Завадского Николая Николаевича на нарушение его конституционных прав частями 7.1 и 11 ст. 40 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» указывается, что «досрочное прекращение полномочий де-путата вследствие нарушения запрета (несоблюдения требования), связанного с его публично-правовым статусом, выступает, по сути, в качестве специальной меры конституционно-правовой ответственности …, а гражданин, добровольно избирая такой род занятий, соглашается с условиями и ограничениями, с которыми связан приобретаемый им правовой статус» [11]. Таким образом, Конституционный Суд РФ в своей деятельности минимизирует отрыв теоретического пространства кон-ституционно-правовой ответственности от позитивного права в целом.

Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод, что в россий-ском правовом поле субъектами конституционно-правовой ответственности высту-пает обширный перечень элементов, в числе которых: Президент РФ; Федеральное Собрание РФ; Правительство РФ; Верховный Суд РФ; Конституционный Суд РФ; органы местного самоуправления; общественные объединения; должностные лица,

Радомский Ю. А.

граждане. Данный перечень субъектов в целом характерен и для иных зарубежных государств, как с унитарной, так и федеративной формой государственного устрой-ства. Так, Конституция Республики Польши, в отличие от Конституции РФ, заде-кларировала легальную возможность применения именно конституционной ответ-ственности, указав в части 1 ст. 198: «За нарушение Конституции или закона в связи

• занимаемой должностью или в сфере исполнения своих служебных обязанностей конституционную ответственность перед Государственным Трибуналом несут: Пре-зидент Республики, Председатель Совета Министров, а также члены Совета Мини-стров, Председатель Польского Национального Банка, Председатель Верховной Па-латы Контроля, члены Всепольского Совета Радиовещания и Телевидения, лица, которым Председатель Совета Министров вверил руководство министерством, а также Высший Командующий Вооруженными Силами» [12]. Несмотря на то, что указание на наличие такой разновидности ответственности, как конституционная, на законодательном уровне РФ и большинства зарубежных государств, отсутствует, т.н. Польский прецедент в анализируем вопросе в целом следует считать успешным и показательным. Учитывая тот факт, что Конституционный Суд РФ, как высший судебный орган конституционного контроля, активно оперирует термином «консти-туционно-правовая ответственность», как видится, в достаточной степени логичным и актуальным является внедрение правовой дефиниции в Основной закон РФ.
  • текущих же реалиях в Конституции РФ «ни одно из употреблений слова «от-ветственность» не связано с собственно конституционной ответственностью» [13]. В связи с чем проблематику конституционной ответственности следует рассматри-вать через призму долженствования конкретного субъекта либо посредством анали-за мер воздействия за отклоненное от установленной конституционной модели по-ведение субъекта.

Так, в контексте выделенной проблематики обратим внимание на пробельные аспекты применения конституционно-правовой ответственности по отношению к исполнительной ветви власти. В отношении субъектов, в чьи полномочия входит осуществление публично-правовых функций, применение института конституцион-но-правовой ответственности истолковывается «в форме ниспровержения требуе-мой высокой репутации, применяемое посредством государственного принуждения и отражающее реакцию общества на допущенное конституционное правонаруше-ние» [14, с. 4]. В России Правительство РФ несет ответственность за свою деятель-ность перед парламентом (Федеральное Собрание РФ) и Президентом РФ.

Возможность формирования института ответственности Правительства РФ перед Федеральным Собранием РФ (исполнительной ветви власти перед законодательной) является реализацией одной из важнейших политических теорий – принципа сдер-жек и противовесов. Исходя из содержания ч. 3 ст. 117 Конституции РФ, становится очевидным, что в России подразумевается коллективный уровень ответственности Правительства РФ (перед Государственной Думой). «Находясь в составе коллеги-ального органа, члены Правительства несут коллективную ответственность за об-щее состояние социального, экономического развития государства, обороноспособ-ность страны, соблюдение прав и свобод граждан. Сбои даже в строго ограничен-ных сферах деятельности исполнительной власти могут обусловить изменение об-щего состава Правительства» [15, с. 54]. Ситуация является в целом очевидной, и может быть объяснена наличием у исполнительного органа власти единого курса на

179

Институт конституционно-правовой…

реализацию общегосударственной стратегии, в связи с чем Правительство РФ в по-нимании законодателя представляет единый правовой организм, осуществляющий исполнительно-распорядительную деятельность по заданному курсу. Анализируе-мая тенденция порождает закономерный вопрос: в случае совершения правонару-шения отдельными членами правительства, нарушает ли принцип коллегиальности конституционно-правовой ответственности такие ключевые положения, как спра-ведливость, соразмерность и целесообразность? Обратимся к зарубежному опыту.

Институт конституционно-правовой ответственности коллективного типа доста-точно распространен на территории большинства государств Европы. Яркий пример

– выражение вотума недоверия всему составу правительства. Статья 108 Конститу-ции Испании: «Правительство несет солидарную ответственность перед Конгрессом депутатов за свою политическую деятельность» [16]. Схожие положения есть в ст. 20 Конституции Франции, ст. 190 Конституции Португальской Республики и т.д.

Ряд государств, как, например, Польша, Австрия, Греция, предусматривают воз-можность применения, помимо коллективной (солидарной) модели ответственно-сти, также индивидуальной. Последняя заключается в возможности должностного лица (в т.ч., исполнительной ветви власти) нести установленную законом конститу-ционно-правовую ответственность обособленно, соразмерно совершенному право-нарушению. Удачным видится подход польского законодателя в рамках уже упоми-наемой ранее Конституции Республики Польши, а именно – ст. 157. Ч. 1 анализиру-емой нормы гласит: «Члены Совета Министров несут перед Сеймом солидарную ответственность за деятельность Совета Министров» [12]. При этом, ч. 2 дает сле-дующее уточнение: «Члены Совета Министров несут перед Сеймом также индиви-дуальную ответственность за дела, подлежащие их компетенции или порученные им Председателем Совета Министров» [12]. По такому принципу обеспечивается двуначалие конституционно-правовой ответственности самого коллективного орга-на и его составных элементов. Такой механизм индивидуализированной ответ-ственности успешен, ведь позволяет не только применять процедуру возложения ответственности за совершенное правонарушение более оперативно, но и более ре-зультативно, поскольку каждый отдельно взятый член Совета Министров в полной мере осознает важность возлагаемых на него полномочий и их рисковый характер. Отдельным преимуществом считаем закрепление анализируемой нормы в рамках Основного закона, т.к. последний обеспечивает единообразие всех иных, в том чис-ле подзаконных нормативных источников, в части заданного курса.

Таким образом, считаем возможным позаимствовать зарубежный опыт в части конституционно – правового регулирования института индивидуальной ответствен-ности министров, выражаемой в виде вотума со стороны парламента о недоверии за принятые решения. Для России в целом тенденция к индивидуализации ответствен-ности не является кардинальным нововведением: в результате проводимых реформ, принятия поправок в соответствии с положениями Закона РФ о поправке к Консти-туции РФ от 14 марта 2020 г. N 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования от-дельных вопросов организации и функционирования публичной власти» ст. 113 Конституции РФ была дополнена положением следующего содержания: «Председа-тель Правительства Российской Федерации несет персональную ответственность перед Президентом Российской Федерации за осуществление возложенных на Пра-вительство Российской Федерации полномочий» [3]. Однако, подобные коррективы

Радомский Ю. А.

требуют также от законодателя легального закрепления оснований наступления конституционно-правовой ответственности членов Правительства, что, как видится, дополнительно актуализирует уже озвученную ранее необходимость в регламента-ции понятия «конституционно-правовая ответственность» на официальном уровне.

Список литературы:

1. Олимпиев А.Ю. К вопросу о понятии, сущности и видах конституционно-правовой ответственно-сти / А.Ю. Олимпиев // Образование. Наука. Научные кадры. 2020. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-ponyatii-suschnosti-i-vidah-konstitutsionno-pravovoy-otvetstvennosti
2. Титова А.А. Конституционная ответственность в механизме правового регулирования / А.А. Тито-ва // Вестник СГЮА. 2012. №4 (87). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnaya-otvetstvennost-v-mehanizme-pravovogo-regulirovaniya
3. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменения-

ми, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020). URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/

1. Титова Е.В. К вопросу о понимании правосубъектности в теории права и конституционном праве / Е.В. Титова // Вестник ЧелГУ. 2010. №19. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-ponimanii-pravosubektnosti-v-teorii-prava-i-konstitutsionnom-prave.
2. Саттаров В.Р. Конституционное правонарушение / В.Р. Саттаров // ВЭПС. 2020. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnoe-pravonarushenie
3. Володько И.А. Виды мер конституционно-правового принуждения / И.А. Володько // Вестник ОмГУ. Серия. Право. 2014. №3 (40). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vidy-mer-konstitutsionno-pravovogo-prinuzhdeniya
4. Шуваев К.В. Конституционно-правовая или политическая ответственность? / К.В. Шуваев // Право и государство: теория и практика. 2017. №2 (146). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionno-pravovaya-ili-politicheskaya-otvetstvennost
5. Боброва Н.А. Ответственность в системе гарантий конституционных норм. Государственно-правовые аспекты / Боброва Н. А., Зражевская Т. Д.; Науч. ред.: Основин В. С. — Воронеж: Изд-во Во-ронеж. ун-та, 1985. — 154 c.
6. Русанов А.В. К вопросу о соотношении политической и конституционно-правовой ответственности

/ А.В. Русанов // Вестник ТГУ. 2008. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-

sootnoshenii-politicheskoy-i-konstitutsionno-pravovoy-otvetstvennosti

1. Шуваев К.В. Некоторые аспекты института конституционно-правовой ответственности в Респуб-лике Беларусь / К.В. Шуваев // Право и государство: теория и практика. 2017. №11 (155). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nekotorye-aspekty-instituta-konstitutsionno-pravovoy-otvetstvennosti-v-respublike-belarus
2. Определение Конституционного Суда РФ от 28.04.2022 № 1096-О «Об отказе в принятии к рас-смотрению жалобы гражданина Завадского Николая Николаевича на нарушение его конституционных прав частями 7.1 и 11 статьи 40 Федерального закона «Об общих принципах организации местного

самоуправления в Российской Федерации». URL:

https://consultant.cfuv.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=CPxYlTTcW0Wmyrmu&cacheid=C939DAA119E0098

0ABF4E365C0203858&mode=splus&rnd=0.17198256554470737&base=ARB&n=714197#yFKZlTTMLsuk mjzm

1. Конституция Республики Польши. URL: https://legalns.com/download/books/cons/poland.pdf
2. Мархгейм М. В., Полухин О. Н. Конституционная ответственность государства за нарушение прав и свобод человека / М.В. Мархгейм, О.Н. Полухин // NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Пра-во. 2012. №8 (127). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnaya-otvetstvennost-gosudarstva-za-narushenie-prav-i-svobod-cheloveka
3. Трофимова Г.А. Понятие конституционно-правовой ответственности как отраслевого вида юриди-ческой ответственности // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 7. С. 3 — 8.
4. Выскребенцева М.Ю. Коллегиальная (коллективная) ответственность Правительства / М.Ю. Вы-скребенцева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и ис-кусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 11 (49): в 2-х ч. Ч. II. C. 53-55. ISSN 1997-292X. С. 53-55. С. 54
5. Конституция Королевства Испании. URL: https://legalns.com/download/books/cons/spain.pdf

Radomsky Yu.A. Institute of constitutional and legal responsibility: definitive gap and prospects of practical applicability // Scientific notes of V. I. Vernadsky crimean federal university. Juridical science. – 2023. – Т. 9 (75). № 2. – Р. 172–182.

181

Институт конституционно-правовой…

This article is devoted to the analysis of a largely controversial and ambiguous phenomenon for the do-mestic legal environment – the institution of constitutional and legal responsibility. Within the framework of this study, it is established that constitutional and legal responsibility in the understanding of the Russian leg-islator is not properly differentiated from other types of responsibility. Moreover, it becomes clear that in addi-tion to the presence of a definitive gap inherent in the Constitution of the RF on the analyzed issue, there is also no unity of opinion at the doctrinal level: among constitutional researchers of the Soviet period and the present, there is excessive variability and inconsistency in conclusions. In addition to theoretical shortcomings, the paper establishes the presence of applied imperfections concerning the legal applicability of the institution of constitutional and legal responsibility, in particular, in relation to executive authorities. Attention is focused on the role of collective and individual models of responsibility. The article is also devoted to the analysis of foreign experience in a similar category of legal relations and approaches of foreign legislators.

Keywords: constitutional and legal responsibility, collective entity, legal definition, measures of state co-ercion, Constitution of the Republic of Poland, solidarity, political activity.

Spisok literatury:

1. Olimpiev A.YU. K voprosu o ponyatii, sushchnosti i vidah konstitucionno-pravovoj otvetstvennosti / A.YU. Olimpiev // Obrazovanie. Nauka. Nauchnye kadry. 2020. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-ponyatii-suschnosti-i-vidah-konstitutsionno-pravovoy-otvetstvennosti

2. Titova A.A. Konstitucionnaya otvetstvennost’ v mekhanizme pravovogo regulirovaniya / A.A. Titova // Vestnik SGYUA. 2012. №4 (87). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnaya-otvetstvennost-v-mehanizme-pravovogo-regulirovaniya

3. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993 s izmeneniyami, odo-

brennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020). URL:

https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/

4. Titova E.V. K voprosu o ponimanii pravosub»ektnosti v teorii prava i konstitucionnom prave / E.V. Titova //

Vestnik CHelGU. 2010. №19. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-ponimanii-pravosubektnosti-v-teorii-prava-i-konstitutsionnom-prave.

5. Sattarov V.R. Konstitucionnoe pravonarushenie / V.R. Sattarov // VEPS. 2020. №4. URL:

https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnoe-pravonarushenie

6. Volod’ko I.A. Vidy mer konstitucionno-pravovogo prinuzhdeniya / I.A. Volod’ko // Vestnik OmGU. Seriya. Pravo. 2014. №3 (40). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vidy-mer-konstitutsionno-pravovogo-prinuzhdeniya

7. SHuvaev K.V. Konstitucionno-pravovaya ili politicheskaya otvetstvennost’? / K.V. SHuvaev // Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2017. №2 (146). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionno-pravovaya-ili-politicheskaya-otvetstvennost

8. Bobrova N.A. Otvetstvennost’ v sisteme garantij konstitucionnyh norm. Gosudarstvenno-pravovye aspekty / Bobrova N. A. , Zrazhevskaya T. D. ; Nauch. red. : Osnovin V. S. — Voronezh: Izd-vo Voronezh. un-ta, 1985. — 154 c.

9. Rusanov A.V. K voprosu o sootnoshenii politicheskoj i konstitucionno-pravovoj otvetstvennosti / A.V. Rusanov // Vestnik TGU. 2008. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-sootnoshenii-politicheskoy-i-konstitutsionno-pravovoy-otvetstvennosti

1. SHuvaev K.V. Nekotorye aspekty instituta konstitucionno-pravovoj otvetstvennosti v Respublike Belarus’ / K.V. SHuvaev // Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2017. №11 (155). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nekotorye-aspekty-instituta-konstitutsionno-pravovoy-otvetstvennosti-v-respublike-belarus
2. Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 28.04.2022 № 1096-O «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanina Zavadskogo Nikolaya Nikolaevicha na narushenie ego konstitucionnyh prav chastyami
3. 1 i 11 stat’i 40 Federal’nogo zakona «Ob obshchih principah organizacii mestnogo samoupravleniya v Ros-

sijskoj Federacii». URL:

https://consultant.cfuv.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=CPxYlTTcW0Wmyrmu&cacheid=C939DAA119E0098

0ABF4E365C0203858&mode=splus&rnd=0.17198256554470737&base=ARB&n=714197#yFKZlTTMLsuk

1. Konstituciya Respubliki Pol’shi. URL: https://legalns.com/download/books/cons/poland.pdf
2. Marhgejm M. V., Poluhin O. N. Konstitucionnaya otvetstvennost’ gosudarstva za narushenie prav i svobod cheloveka / M.V. Marhgejm, O.N. Poluhin // NOMOTHETIKA: Filosofiya. Sociologiya. Pravo. 2012. №8 (127). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnaya-otvetstvennost-gosudarstva-za-narushenie-prav-i-svobod-cheloveka
3. Trofimova G.A. Ponyatie konstitucionno-pravovoj otvetstvennosti kak otraslevogo vida yuridicheskoj otvetstvennosti // Konstitucionnoe i municipal’noe pravo. 2016. № 7. S. 3 — 8.
4. Vyskrebenceva M.YU. Kollegial’naya (kollektivnaya) otvetstvennost’ Pravitel’stva / M.YU. Vyskrebence-va // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul’turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. Tambov: Gramota, 2014. № 11 (49): v 2-h ch. CH. II. C. 53-55. ISSN 1997-292X. S. 53-55.
5. Konstituciya Korolevstva Ispanii. URL: https://legalns.com/download/books/cons/spain.pd

.