THE INSTITUTE OF “URGENT INVESTIGATIVE ACTIONS” IN THE DOMESTIC AND FOREIGN CRIMINAL PROCEDURE

JOURNAL: « SCIENTIFIC NOTES OF V.I. VERNADSKY CRIMEAN FEDERAL UNIVERSITY. JURIDICAL SCIENCE», Volume 6 (72), №3, 2020

Section CRIMINAL PROCESS; CRIMINALISTICS; JUDICIAL ACTIVITIES, PROSECUTIONARY ACTIVITIES, HUMAN RIGHTS AND LAW ENFORCEMENT ACTIVITIES

Publication text (PDF):Download

UDK: 343.131

AUTHOR AND PUBLICATION INFORMATION

AUTHORS:

1. Zhurba O. L., Crimean branch ofKrasnodarsky University of the MIA of  Russia
2. Radneva E. G., Crimean branch ofKrasnodarsky University of the MIA of  Russia

TYPE: Article

DOI: https://doi.org/10.37279/2413-1733-2020-6-3-197-204

PAGES: from 197 to 204

STATUS: Published

LANGUAGE: Russian

KEYWORDS: energy, kinetic energy, potential energy, force, speed, acceleration, mass, price, rights, responsibilities, legal relations, implementation of the rule of law, Cobb-Douglas function, elasticity, classical mechanics, relativistic mechanics, legal mechanics.

ABSTRACT (ENGLISH):

The purpose of the article is to deduce the formula of kinetic energy of a specific movement – the movement of subjective rights and legal obligations in legal relations, and to show the relationship of rights and obligations in the legal system in the form of a scalar equation.

В современной теории уголовного процесса определенной обособленной группы ученых процессуалистов, которые четко придерживались бы конкретной позиции определения понятия «неотложный» выделить невозможно. Каждый имеет свое мнение по поводу необходимости и обоснованности существования тех или иных положений в изучаемом нами институте.

Изучая этимологию слова «неотложные», можно прийти к выводу, что под термином «неотложный» – следует понимать события, происшествия либо же действия, наличие которых обусловлено совокупностью объективных и субъективных факторов. Под объективными факторами, используемыми в данном толковании, мы понимаем элементы воздействия, наличие которых свидетельствует о существовании ситуации, не обязательно проблемной, но требующей моментального принятия решений по её урегулированию. Под субъективными факторами, полагаем, следует понимать наличие у лица, анализирующего определенную ситуацию, сложившегося конкретного мнения, основанного на его внутренних убеждениях, жизненном опыте и профессионализме.

Так, по мнению Е.Р. Пруданова, термин «неотложные», как и сама формулировка в современном уголовно-процессуальном законодательстве, достаточно условная. По его мнению, отсутствие конкретных сроков в УПК РФ для определения неотложности позволяет должностному лицу самостоятельно принимать решение о производстве неотложных следственных действий или же дождаться следственно-оперативной группы, обеспечивая сохранность места происшествия [2, с. 48]. Е.Р. Пруданов также считает, что законодатель предоставил слишком маленький срок дознавателю на проведение всего объема необходимых следственных действий. Так, по его мнению, 10 суток – очень маленький срок, поскольку не учитывается тяжесть совершенного деяния. По его мнению, на практике могут существовать различные ситуации, которые не могут быть разрешены в столь короткий промежуток времени.

Однако существует противоположное мнение, согласно которому такие ученые как А.Ю. Девятко и Г.Н. Загирский полагают, что сам по себе термин «неотложности» в контексте использования формулировки неотложные следственные действия предполагает, что таковые будут проведены в течение первых суток. Так, по их мнению, дознавателю необходимо провести те следственные действия, которые непосредственно направлены на закрепление конкретных следов преступления, которые могли быть уничтожены при их обнаружении [3, с. 65]. С данным положением невозможно не согласиться, поскольку именно в этом и заключается вся сущность существования изучаемого нами института. Однако дальнейшее их утверждение, о том, что необходимо сократить срок передачи уголовного дела следователю с 10 суток до 5 суток, считаем необоснованным. А. Ю. Девятко и Г. Н. Загирский аргументируют свою позицию тем, что срок свыше 5-ти суток фактически превращает неотложные следственные действия в расследование, что по сути своей недопустимо. Полагаем, что срок в 10 суток установлен законодателем с целью грамотного процессуального оформления полученной доказательственной базы, а также систематизации имеющихся материалов уголовного дела для дальнейшей передачи по подследственности следователю.

Сокращение срока предоставления дознавателем следователю материалов уголовного дела, наработанных в процессе производства неотложных следственных действий, приведет к увеличению ошибок, как процессуального характера, так и квалификации содеянного преступного деяния. По мнению ученого процессуалиста З. Ф. Коврига, дознаватель, проводящий неотложные следственные действия, выполняет основополагающую роль в определении дальнейшего хода расследования по уголовному делу [2, С.86]. Именно от его верного либо ошибочно принятого решения в определенный ситуативный момент зависит будут ли в дальнейшем собранные им материалы нести доказательственную силу. Примером значимости юридической грамотности сотрудника, проводящего следственные действия в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, можно привести решение, принятое судьей Электростальского городского суда Московской области. При рассмотрении ходатайства стороны защиты о признании действий оперативного уполномоченного незаконными и совершенными с нарушением действующего уголовно-процессуального законодательства, были установлены следующие обстоятельства. Оперуполномоченный в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий установил, что в квартире у гражданина Эшембаева А.В. по адресу: г. Электросталь, ул. Ялагина имеются наркотические средства в особо крупном размере, а также существует угроза их уничтожения. Принимая во внимание наличие достаточных данных, свидетельствующих о признаках преступления, а также об имеющихся доказательствах по указанному адресу, и оценивая существующую явную угрозу уничтожения доказательств, по рапорту оперативного сотрудника начальником органа дознания было принято решение о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 228.1 УПК РФ, а также о производстве неотложного следственного действия – обыска по адресу хранения наркотических средств. Таким образом, суд, оценив действия лица, проводившего обыск и изъятие наркотических средств, а также иных предметов, имеющих доказательственное значение по делу, признал их законными, а соответствующий протокол обыска, соответственно, допустимым доказательствам [4].

Однако судебное признание, а иногда и оправдание деятельности субъекта, проводившего неотложные следственные действия, не всегда свидетельствуют о правильном и своевременном их применении. Так, по мнению В. А. Семенцова, неотложные следственные действия, несомненно, играют весомую роль в установлении фактов и событий совершения преступления, а также в определении дальнейшего хода расследования [5]. Однако формулировка «неотложные следственные действия», по его мнению, является не совсем правильно применимым понятием к данному комплексу мероприятий. Он считает, что законодатель, при формировании действующего УПК РФ, в «грубой» форме перенес основные принципы института неотложных следственных действий из прежнего Уголовно-процессуального кодекса. Законодатель не проанализировал фактическое название и заложенный смысл в нормы ст. 157 УПК РФ. Так целесообразна, по мнению В.А. Семенцова, замена термина «неотложные» на термин «первоначальные». Его позиция заключается в том, что, не смотря на содержание смысла проведения неограниченного круга следственных действий, дознаватель при закреплении следов преступления использует не весь объем предоставленных уголовно-процессуальным кодексом средств, а только те, которые, как правило, используют следователи на первоначальном этапе расследования. Данная позиция, безусловно, имеет право на существование, однако, по нашему мнению, все же является некорректной. Проведение следственных действий в контексте «первоначальных», подразумевает проведение таковых без временных ограничений, в то время как неотложность мотивирует к немедленному выполнению действий, направленных на закрепление следов совершенного преступления.

В научных кругах принято считать, что Россия, ввиду исторических особенностей своего развития, а в частности из-за изменения политического строя государства более двух раз в течение столетия, участия в двух мировых войнах и ряда других локальных военных конфликтах, не успевает в развитии научном, техническом и, что немаловажно, в законодательном от ряда стран, в том числе и западных.

В связи с этим в настоящие время сложилось устойчивое мнение о том, что зарубежное законодательство куда более совершеннее российского. Данное утверждение находит свое отражение в том, что при принятии новых нормативных правовых актов, реформировании определенных государственных структур, а также внесении поправок в действующую правовую систему законодатель в первую очередь обращается к зарубежному опыту и практике, пытаясь перенести их в отечественную действительность.

Считаем целесообразным рассмотреть теорию, а также законодательство в сфере уголовного процесса, регламентирующих институт неотложных следственных действий, иных государств. При этом полагаем, необходимым выделить две следующие группы:

— теория уголовного процесса в странах бывших республиках СССР, чье законодательство схоже с законодательством Российской Федерации.

— теория и законодательство в сфере уголовного процесса иных стран, не относящихся к первой группе.

Необходимость изучения теории и законодательства первой группы обусловлена тем, что, несмотря на схожесть с Российской Федерацией в построении права, каждая из бывших союзных республик, став самостоятельным суверенным государством, выбрала свой вектор развития и в соответствии с ним выстраивает законодательство для обеспечения и достижения намеченных задач.

Например, законодательство Республики Беларусь во многом схоже с законодательной базой Российской Федерации. Стоит отметить, что многие положения Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее УПК РБ) практически идентичны с отдельными положениями российского Уголовно-процессуального кодекса. При этом в ст. 186 УПК РБ нашли свое отражение основные положения института неотложных следственных действий. По нашему мнению, согласно изучаемой норме, законодатель Республики Беларусь предоставил субъекту определенное право выбора, а именно: орган дознания при обнаружении явных признаков преступления вправе на свой выбор произвести следующие действия:

— передать заявление или сообщение о преступлении с собранными материалами проведенной проверки по подследственности;

— воспользоваться правом на возбуждение уголовного дела и проведение неотложных следственных действий [6].

Стоит отметить, что наличие у органа дознания права выбора является довольно рациональным и продуманным решением. Так, в случае объективной сложности совершенного преступления, когда дознаватель осознает некомпетентность или недостаточный профессионализм в разрешении определенных вопросов, он вправе отказаться от проведения неотложных следственных действий и передать материалы еще до возбуждения уголовного дела более компетентному органу по подследственности.

Также в данной статье белорусский законодатель привел полный перечень следственных действий, которые орган дознания вправе проводить как неотложные следственные действия. По мнению белорусского ученого-процессуалиста С.В. Борико, именно наличие ограниченного перечня следственных действий не позволяет заменить понятие «неотложные», на понятие «первоначальные» [7].

Также следует отметить, что белорусское законодательство предоставляет право производства неотложных следственных действий не только органу дознания, но и следователю.

В теории уголовного процесса Белоруссии относительно института неотложных следственных действий, а именно определения «неотложности», присущ фактор определения таковых не по критерию временного промежутка, а по субъекту его проведения.

В нормах и положениях Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее УПК РК), институт неотложных следственных действий, также нашел свое отражение в виде отдельно взятой статьи – ст. 196 УПК РК [8]. В данной статье законодатель закрепил перечень следственных действий, которые вправе проводить уполномоченный субъект в рамках неотложных следственных действий. Если сравнивать с действующими положениями российского уголовно-процессуального законодательства, то существенным различием можно отметить наличие закрепленного расширенного перечня субъектов, уполномоченных на проведение неотложных следственных действий: следователь (по уголовным делам, не относящимся к его компетенции); дознаватель; орган дознания.

Рассматривая уголовно-процессуальную теорию, а также законодательство стран постсоветского пространства следует, отметить, что Республика Казахстан – это первая страна, которая помимо общепринятого субъекта в лице дознавателя наделила правом проведения неотложных следственных действий следователя.

Ученый-процессуалист А.Н. Агыбаев указывает, что данное решение обусловлено теоретическим осмыслением норм уголовно-процессуального права Советского союза, а также иных государств. По мнению А.Н. Агыбаева, законодатель, проведя анализ сложившейся на момент принятия уголовно-процессуального кодекса ситуации, посчитал целесообразным закрепление за следователем права на проведение неотложных следственных действий [9]. Тем самым законодатель Республики Казахстан, предпринял попытку отступить от «привычной» для всех ассоциации проведения неотложных следственных действий исключительно уполномоченным субъектом, определив при этом срок производства неотложных следственных действий в 5 суток. Признак «неотложности» в первую очередь должен быть связан исключительно с временным параметром, естественно ему присуще и иные компоненты, однако время является базовым.

Обратимся к законодательству и правоохранительной системе КНР, которые довольно специфичны. Это обусловлено политическим строем государства, где основополагающие принципы социализма сочетаются с капиталистическими реалиями современного мира. Так, уголовно-процессуальное законодательство представлено в виде единого кодифицированного кодекса. Однако в Уголовно-процессуальном кодексе КНР (далее УПК КНР) рассматриваемый нами институт нашел свое отражение лишь в форме отдельного предложения в параграфе одной статьи, а именно: в параграфе третьем ст. 84 УПК КНР содержится формулировка следующего характера – «В случаях если дело не подпадает под юрисдикцию уполномоченных органов, но требуется принятие неотложных мер, то данные органы принимают эти меры, перед тем как передать дело в компетентный орган» [10]. В едином предложении законодатель КНР закрепил основополагающие нормы института неотложных следственных действий, формально указав субъект их проведения в виде уполномоченных органов, обязанность проведения и принятия неотложных мер, а также дальнейшую передачу дела компетентному органу.

Таким образом, формулировка понятия «неотложные меры» по своему смыслу шире, чем понятие, используемое в отечественном законодательстве.

Институт неотложных следственных действий в Китайской Народной Республике «не имеет обременений» ни со стороны сроков, ни со стороны установленного специального субъекта их производства, а представляет собой отдельный обособленный функционирующий в системе уголовно-процессуального законодательства институт.

Принято считать, что законодательство Германии более прогрессивное, и заслуживает отдельного внимания с целью изучения и научного анализа.

Уголовно-процессуальный кодекс Германии (далее УПК Германии), существует на протяжении трех веков и имеет множество дополнений и изменений, тем не менее, стоит отметить, что в УПК Германии отсутствует прямое закрепление института неотложных следственных действий. Как и в УПК КНР существуют закрепленные отдельные положения, которые косвенно указывают на право неуполномоченного на расследование субъекта к проведению следственных действий.

С целью понимания, о чем идет речь, необходимо изначально изучить порядок расследования уголовных дел, а также систему взаимодействующих при этом органов. Так предварительное следствие в Германии представлено исключительно в форме дознания, проводимого органами прокуратуры, но участие принимают и сотрудники полиции. Существует третий независимый орган в лице суда, который принимает участие в расследовании произошедшего криминального события. Согласно германскому законодательству орган прокуратуры обязан в установленном порядке получить разрешения суда на проведение определенного объема следственных мероприятий. В соответствии с параграфом 29 УПК Германии, сотрудник прокуратуры имеет право проводить следственные действия без судебного разрешения, исключительно в случаях «неотложных служебных действий» [12]. Под «неотложными служебными действиями» в данном кодексе принято понимать осуществление действий должностными лицами, а также компетентными органами не входящих в круг их компетенции и полномочий с целью проведения всестороннего и полного расследования, если имеются основания к отводу полномочных на проведение данных действий субъектов. Иными словами, в определенных случаях прокурор вправе провести следственные действия без получения специального разрешения с дальнейшим уведомлением компетентного органа о принятом решении.

Законодатель в данной норме наделил органы прокуратуры правом производства следственных действий в «обход» определенного кодексом порядка по аналогии с отечественным законодательством, регламентирующим понятие «не требующий отлагательства».

Таким образом, в системе уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран институт неотложных следственных действий если и не выделен как отдельный институт, то находят свое отражение в виде отдельно закрепленных норм или, как видно, в отдельно взятых положениях четко усматриваются его признаки.

Проведенный анализ уголовно-процессуального законодательства России в части регулирования института неотложных следственных показывает, что данную процедуру регламентируют несколько норм: п. 19 ст. 5, ст. 40, ч. 5 ст. 152 и ст. 157 УПК РФ. При этом указанные нормы, призванные регулировать смежные правоотношения, не согласованы между собой.

Полагаем, было бы верным с учетом положений части 5 ст. 152 УПК РФ, в которой регламентировано производство неотложных следственных действий, кроме дознавателя также следователем по делу, которое не входит в его подследственность, скорректировать положения ст. 157 УПК РФ. Как мы видим, законодатель путем внесения изменений в УПК РФ в 2007 году наделил дознавателя и следователя правом осуществлять производство неотложных следственных действий по делу, которое ему неподследственно. При этом какой-либо попытки урегулировать конкретную норму о производстве неотложных следственных действий, в частности ст. 157 УПК РФ, не предпринято.

Соответственно, необходимо урегулировать положения п. 19 ст. 5 УПК РФ, обозначив, что дознаватель и следователь также относятся к субъектам, наделенным правом на проведение неотложных следственных действий по неподследственному им делу.

В ст. 38 УПК РФ, определяющей полномочия следователя при осуществлении им процессуальной деятельности, также нет отражения о его полномочиях на проведение неотложных следственных действий по неподследственному ему уголовному делу, кроме указания в п. 6 части 2 ст. 38 УПК РФ на возможность осуществлять иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

Наличие обозначенных нестыковок вызывает коллизию права и отрицательно сказывается при применении норм уголовно-процессуального законодательства относительно определения субъектов, наделенных правом проведения неотложных следственных действий в практической деятельности, поскольку указывает на существенные противоречия в смежных правоотношениях.

По нашему мнению, учитывая определенную законодателем структуру УПК РФ необходимо привести его нормы, регламентирующие смежные правоотношения, к единому смыслу и пониманию, что обеспечит наиболее точное применение этих норм в практической деятельности и исключит споры между участниками уголовного судопроизводства.

При рассмотрении уголовно-процессуального законодательства иностранных государств мы установили, что в независимости от государственного строя, системы законодательства, а также устройства жизни общества, институт неотложных следственных действий является востребованным в различных странах. При этом следует отметить, что и в различных странах, сам по себе данный институт не является явно выраженным и обособленным, а закреплен и раскидан по всем нормам кодекса. Российскому институту неотложных следственных действий, следует позаимствовать некоторые положения, но вместе с тем, невозможно не отметить, что по отдельно взятым моментам институт неотложных следственных действий, закрепленный в УПК РФ во многом преуспел и функционируют с должной мерой успешности, хоть и теоретиками и разрабатываются различного рода положения по его усовершенствованию.

REFERENCES

1. The Criminal Procedure Code of the Russian Federation: Federal Law of 18.12.2001, No. 174-FZ // Rossiyskaya Gazeta. –– P. 249.
2. Bobrov V. K. Criminal procedure : textbook for bachelors / V. K. Bobrov [and others]; executive editor V. P. Bozhiev. –4th ed., Rev. and add. – Moscow: Yurayt Publishing House, 2014. – 573 p.
3. Manova N. S. Criminal process: a short course of lectures / N. S. Manova, Yu. V. Franciforov. –Moscow: Yurayt, 2018. – 356 p.
4. Alontseva E. Yu. Concept and system of investigative actions carried out with the permission of the court // Russian legislation in modern conditions / E. Yu. Alontseva. –Bryansk: RIO BSU, 2007. – P 235–245.
5. Grinenko A. V. Criminal process : textbook and workshop / A. V. Grinenko. –Moscow: Yurayt, 2014.
6. Code of Criminal Procedure of the Republic of Belarus dated July 16, 1999 No. 295-З. – URL: http://continent-online.com/document/?doc_id=30414958 (date of access: 21.04.2020). –Text: electronic.
7. Boriko S. V. Criminal process : textbook / S. V. Boriko. –Minsk: Adukatsya i vyhavanne, 2016. – 392 p.
8. The Criminal Procedure Code of the Republic of Kazakhstan dated July 4, 2014 No. 231-V. –URL: https://online.zakon.kz/m/document?doc_id=31575852 (date accessed: 21.04.2020). – Text: electronic.
9. Adilov S. A. Investigative judge in criminal proceedings of the Republic of Kazakhstan / S. A. Adilov // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. –– No. 1.
10. The Criminal Procedure Code of the PRC. –URL: http://ru.china-embassy.org/rus/zfhz/zgflyd/t1330729.htm (date of access: 22.04.2020). – Text: electronic.
11. Zhurba O. L. Procedural features of the search / O. L. Zhurba // Scientific Notes of the Crimean Federal University named after V. I. Vernadsky. Legal sciences. –– T. 5 (71). – No. 1. – Pp. 146–150.
12. The Criminal Procedure Code of the Federal Republic of Germany. –URL: https://pravo.org.ua/files/_%281%29.pdf (date of access: 22.04.2020). – Text: electronic.